За все время путешествия собака ни разу не шевельнулась. Положив морду на спинку заднего сиденья, она устремила взгляд на дорогу сквозь автомобильное стекло. Лишь несколько раз, когда лимузин подскочил на ухабах узкой дороги, ее огромное тело слегка дернулось. Машина остановилась, и собака напряглась в ожиданиии. Когда открылась дверца, она выпрыгнула из автомобиля и прямиком устремилась вглубь лесочка, бесшумно и незаметно двигаясь туда, где на фоне ночного неба высился черный силуэт часовни. С каждым метром собака настигала свою жертву.
Мэтью добрался до кладбища и взглянул на часовню, высившуюся над ним. Сквозь разрушенные стены и пустые оконные проемы виднелась луна. Мэтью поздравил про себя отца де Карло за сделанный выбор. Место действительно как нельзя лучше отвечало предназначенной схватке. Разрушенная и заброшенная обитель Господа все равно являлась Божьим пристанищем. Гордость переполняла Мэтью. Он выполнил то, что было ему поручено. Довершить задуманное должны другие.
Мэтью крадучись пробирался между могил. Некоторые из них провалились, на других надгробия так накренились, что могилы казались сросшимися. Между могил метались какие-то тени. Вдруг Мэтью услышал страшный, как бы предупреждающий звук, и тут же к нему выскочила крупная овца. Несколько мгновений она стояла, застыв от ужаса, затем дернулась и, постукивая копытами по надгробиям, помчалась в сторону. Мэтью с улыбкой повернулся и проследил за овцой, пока она не скрылась из виду. Взглянув вперед, он отшатнулся. Из тьмы на Мэтью уставилось адское видение с чудовищными клыками…
Целый день напролет эти двое не отрывали глаз от дороги. Они болтали друг с другом, обсуждая всякую чепуху, как будто разговорами о ерунде можно было отстраниться от жуткой реальности, и пристально вглядывались в темноту.
– Он уже должен быть здесь… – прошептал Паоло. Когда он произносил эти слова, Мартин прижался к скале, ибо в то мгновение он увидел Антихриста. Схватив Паоло за руку, он потащил его за собой через разрушенный вход внутрь часовни. Они подошли к темному массивному алтарю, возвышавшемуся посреди часовни, и спрятались в его тени.
Снаружи послышалось движение. Должно быть Антихрист запыхался, взбираясь на вершину скалы. И немудрено, так как карабкаться надо на высоту порядка сорока футов. Монахи слышали тяжелое дыхание, словно застревавшее в горле. Заметив в дверях силут, они замерли, будто вросли в стену. «К алтарю, иди же к алтарю!» Это необходимо свершить на алтаре. Как бы повинуясь их мысленному приказу, фигура решительно скользнула в сторону алтаря, положила на него руки и неподвижно застыла. Зажав кинжал в правой руке, Паоло схватил Антихриста левой рукой за шею, как его учили, и вонзил клинок. Он услышал треск костей и почувствовал, что рука немеет от охватившего его шока. Паоло хотел было выпустить из рук кинжал, но вместо этого погрузил его глубже. Пальцы коснулись капюшона. «Пожалуйста, только не кричи», – пробормотал Паоло.
Бубня что-то себе под нос Мартин высоко занес кинжал, ударил по капюшону, но промахнулся. Лезвие, попав в плечо, скользнуло по нему и вонзилось в позвоночник.
Выдернув кинжалы, монахи отшатнулись. В жутком оцепенении они наблюдали, как тело качнулось вперед и, медленно оседая, упало на алтарь лицом вниз.
Наступла короткая тишина, затем Паоло шагнул вперед и перекрестился, бормоча молитву. Мартин двинулся следом за ним. Монахи с трудом перевернули тело и оцепенели. Перед ними лежал Мэтью. Лицо его застыло в неестественной гримасе, невидящие глаза закатились так, что сверкали одни белки.
Паоло и Мартин отпрянули от тела, отирая об одежду руки, и в ужасе уставились друг на друга. Губы их беззвучно двигались, они пытались найти объяснение, но его не было. Паоло поднял к небу полные страдания глаза, только бы не смотреть в это страшное, искаженное гримасой смерти лицо. «Господи, Спаситель, – прошептал он, – избавь наши умы от помрачения, предотврати беду…»
Вдруг сзади раздалось звериное рычание. Повернувшись всем телом, Паоло увидел огромную собаку. Мартин тоже обернулся и застыл на месте, впившись взглядом в черного пса. Монахи инстинктивно отступили назад, а чудовище, стоявшее в дверном проеме, переводило свои пылающие глаза с одного на другого. Шерсть на нем вздыбилась, огромная пасть была оскалена.
«Окно», – мелькнула у Паоло спасительная мысль. Они заберутся в оконный проем и дождутся, пока эта тварь исчезнет.
Паоло почувствовал в руке ладонь Мартина и двинулся к окну, но в оконном проеме вырисовывался череп шакала, таращившийся на них пустыми глазницами, в которых ритмично пульсировала кровь. Череп как будто освещался изнутри.
Монахи в ужасе отшатнулись. С их губ сорвалось невнятное бормотание. Мартин оступился. Пытаясь сохранить равновесие, он вцепился в волосы Мэтью, но пальцы его соскользнули в мертвые глаза. Мартин вскрикнул, отскочил и, опять споткнувшись, растянулся на каменных плитках. Взгляд его различил на полу ржавую решетку. Она была наполовину отодвинута. Повинуясь какому-то внутреннему зову, Мартин подполз к решетке и заглянул вниз. Это был старый заброшенный колодец с гладкими черными стенами. Дно его находилось у самого основания скалы. Не колеблясь ни секунды, Мартин протиснулся в отверстие и ухватился за прутья решетки. Ногами он пытался нащупать опору. Паоло забрался в колодец следом за ним. Монахи повисли, вцепившись в ржавую решетку на высоте пятидесяти футов от земли и прижавшись к стенам колодца.
Они неподвижно висели над пропастью. И вдруг отчетливо услышали какой-то странный, похожий на шлепанье, топот. Монахи взглянули вверх и увидели страшного пса. Собака замерла у края колодца, слюна стекала прямо на лицо Мартина. С минуту стояла она так, словно сторожа их, затем раздался скрежет. Решетка вместе с вцепившимися в нее монахами стала задвигаться. У Мартина и Паоло побелели косточки на запястьях – так крепко вцепились они в ржавые прутья. Тела их начали раскачиваться, ударяясь о стенки колодца, ноги болтались в воздухе.
Решетка тяжело и плотно задвинулась. Собака торжествующе зарычала. Паоло бросил на пса взгляд и почувсвовал, как его левая ладонь, еще влажная от крови Мэтью, постепенно соскальзывает. И вот он уже висел на одной руке, опираясь о стену. Со второй попытки ему удалось опять ухватиться правой рукой за прутья. Тяжело дыша, Паоло смотрел вверх. А собака тем временем надавила лапой на пальцы Мартина. Монах закричал, пытаясь оторвать собачью лапу.
– Не двигайся, – прошептал Паоло. – Оставь ее… Лицо его исказилось от страха. Мартин, уставившись на Паоло, покачал головой. Рот у него приоткрылся, будто он силился что-то сказать, пальцы соскользнули, и Мартин рухнул вниз. Паоло зажмурил глаза, но заткнуть уши он не мог. Он услышал протяжный вопль Мартина и стук тела о скалу.
Собака вновь зарычала, а затем как сквозь землю провалилась. Паоло открыл глаза. Он был сильным и выносливым, но прекрасно понимал, что может провисеть еще минуты-полторы от силы. И тут Паоло заплакал, слезы струились по его лицу, стекая на подбородок. В свои последние секунды он надеялся, что боль не продлится целую вечность…
