Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Мама у нас, похоже, любит показуху, заставляя детей устраивать за деньги представления, но это мнение я предпочитаю оставить при себе и вместо этого говорю, показывая на телефон:
– Но ведь у вас есть магазин!
– Разумеется, беда только в том, что от него ни прибыли, ни убытка, хотя люди этого и не понимают. А теперь, когда отец больше не занимается сёрфингом… да, однорукий спортсмен в роли рекламной модели никому не нужен.
Ого! Этот разговор вполне может поставить нас в неловкое положение. Я поворачиваюсь, вижу перед собой осуждающий глаз морского чудища – Зачем тебе было копаться в телефоне на работе, чтобы навести справки? Не могла дождаться, когда вернешься домой? – и возвращаюсь к недоеденной печеньке.
– Я знал, что одна из трех точно подойдет.
– М-м-м? – Я проглатываю печеньку, стараясь выглядеть невозмутимой, хотя на самом деле чуть не давлюсь.
– Тебе нравятся сахарные. А я не знал, на чем остановиться. Просто понадеялся, что ты не поклонница вегетарианской пищи, продуктов без глютена и прочей ерунды.
Я качаю головой.
Он отламывает кусочек от моей печеньки и съедает его. Я понятия не имею, как к этому относиться. Не знаю, куда он перед этим совал свои пальцы. Мы с ним не друзья. А то, что у его отца нет руки, еще не означает, что я должна простить ему поведение перворазрядного козла.
– Не хочешь меня спросить? – говорит он. – Или уже знаешь?
– О чем?
– Как отец потерял руку.
Я качаю головой:
– Нет, мне об этом ничего неизвестно. Расскажешь?
Или мне лучше подождать, когда ты уйдешь и обо всем прочесть самой? Меня бы это вполне устроило – «спасибо, до встречи», hasta luego[7].
– Три года назад, когда мне было пятнадцать, то есть на год меньше, чем сейчас Лане, я поехал в Суитхарт Пойнт посмотреть, как отец выступит на одном благотворительном мероприятии. Это даже были не соревнования, в основном туда приехали старые сёрферы, в том числе и несколько знаменитых. И вдруг откуда ни возьмись… – Он на секунду умолкает, погрузившись в воспоминания и глядя перед собой невидящим взором, потом моргает и возвращается в настоящее. – В нескольких ярдах я заметил под водой огромную, несущуюся тень. Сначала даже не понял, что это. Она подлетела прямо к отцу и сбросила его с доски. Потом я увидел большой белый воротник вокруг шеи и разверстую пасть. Большая белая.
Я широко открываю рот, но тут же его захлопываю.
– Акула.
– Некрупный самец. Говорят, это примерно то же, что погибнуть от удара молнии, но будь я проклят, если это не случилось прямо на моих глазах. И позволю себе заметить, все было совсем не как в «Челюстях». На пляже меня окружали сотни людей, но ни один из них не закричал и не побежал. Все просто стояли и глазели, как чудовище весом в тысячу фунтов тащило по воде отца, за которым на поводке плыла привязанная к лодыжке доска.
– О боже, – шепчу я, запихивая в рот целую половину второй печеньки, глотаю немного сладкой массы и говорю: – И чтаааа былааа потоммм?
Портер берет оставшуюся половину, откусывает от нее уголок и принимается ее жевать, с отсутствующим видом качая головой.
– Все было как во сне. Я совсем не думал. Просто бросился в воду. Даже не знал, жив ли отец и выживу ли сам, если столкнусь с акулой. Как можно быстрее поплыл. Сначала нашел доску, потом по поводку добрался до тела.
Он опять умолкает и глотает печенье.
– Перед тем как его найти, я ощутил в воде вкус крови.
– О господи!
– Руки уже не было, – спокойно произносит Портер, – с плеча свисали мышцы и обрывки кожи. Все превратилось в месиво. Таща его к берегу, я боялся, как бы отцу не стало еще хуже. Он потерял сознание и ужасно отяжелел, но никто не торопился прийти мне на помощь. Потом акула развернулась и попыталась откусить и мою руку. Мне удалось ударить ее и отпугнуть. Чтобы меня потом зашить, пришлось наложить шестьдесят девять стежков.
Он вытягивает передо мной левую руку и задирает короткий рукав форменной рубашки. На ней, над специальными часами для сёрферов, змеятся розовые шрамы, выставленные напоказ, чтобы я могла их внимательно разглядеть. Смотреть на них сродни порнографии. У меня такое ощущение, что я делаю что-то, чего делать не должна, и что в любой момент меня могут застукать… но вместе с тем не могу заставить себя отвести взгляд. Эта золотистая кожа, эти шрамы, матовые, будто яичная скорлупа, их линия, напоминающая железнодорожную колею, эти перекрещивающиеся тугие мышечные волокна. Вид поистине ужасен… но это самое красивое, что я когда-либо видела.
При виде этих шрамов в голове всплывают воспоминания, касающиеся уже меня. Нечто такое, чего я ему рассказать не могу. Но это поднимает со дна моей души что-то мрачное, о чем я совсем не хочу думать, боясь как бы меня не захлестнула волна бурных эмоций, грозящих вырваться наружу.
Я делаю глубокий вдох, чтобы загнать их обратно внутрь, и когда мне это удается, вновь ощущаю исходящий от Портера запах воска и очищенных кокосов. Это не тебе не паленый лосьон для загара. Чем же это так пахнет? Не в состоянии найти ответ, я схожу с ума. Не знаю, что тому виной – соблазн ли его запаха, рассказ об акуле или же желание затолкать куда подальше собственные воспоминания, – но не успеваю я осознать, что делаю, как мои пальцы тянутся вперед и проводят по рваному краю шрама рядом с его плечом.
Кожа у Портера теплая. Шрам представляет собой жесткую, тугую линию. Следуя за ней, я прикасаюсь к мягкой, чувствительной коже на внутренней поверхности локтя.
И золотистые волоски на его предплечье встают дыбом.
Он делает резкий, короткий вдох. Преднамеренно тихо, но я все равно его слышу. И в этот момент понимаю, что пересекла некую черту. Отдергиваю руку, пытаюсь что-то сказать, чтобы стереть любые воспоминания о сделанном, но издаю лишь невнятный хрип, который еще больше все запутывает.
– Ну все, – выдавливаю я наконец из себя, – пора возвращаться.
Я настолько смущена, что, когда ухожу, даже спотыкаюсь о стул. По всему кафе разносится скрежет металлических ножек о пол, отрывая нескольких посетителей от послеполуденного кофе. И какой из тебя теперь ловкач, Райделл? Со мной такого никогда не бывало. Неуклюжей меня не назовешь. Ни за что и никогда. Он спутал мне всю игру. Я даже не могу на него взглянуть, потому что мое лицо пылает, будто в огне.
Что со мной происходит? Клянусь, каждый раз, когда я сталкиваюсь с Портером Росом, что-то обязательно идет не так. Не парень, а электрическая розетка, в которую я, как глупый ребенок, без конца пытаюсь засунуть пальцы.
Кому-нибудь обязательно нужно написать у него на спине огромными буквами «ОПАСНО!», пока меня не убило электрическим током.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
