Но было поздно. Раульфан уже убрал ее укрытие и сверху вниз посмотрел на распластавшуюся по полу девушку, которую колотило от ужаса.
– Попалась, – тепло улыбнулся он, опуская ширму на пол и садясь рядом с Илавин на корточки. – Вставай, Лави.
Волшебница сжалась в комок и жалобно заскулила, понимая, что от бесчестия ее отделяет в лучшем случае добрая воля мужа. Она закрыла голову руками, зажмурилась и почти перестала дышать.
– Вот жеж, – недовольно буркнул Раульфан, осторожно касаясь кончиками пальцев локтя Илавин.
Девушка вздрогнула и посмотрела на него полными ужаса глазами.
– А говорил… что… не тронешь… – одними губами прошептала она, чувствуя, как во рту пересохло.
– Не придирайся к словам, Лави. Буквализм не красит леди. Вставай. Пол чистый, но лучше полежи на диване.
– Чтобы тебе удобнее было?! – вспылила девушка, с вызовом глядя ему в глаза.
“Я не боюсь. Я не боюсь. Буду кусаться, лицо расцарапаю!” – успокаивала она себя.
– Нет, упрямица. Чтобы тебе было удобнее. Платье помнешь. И как к себе будешь идти? Ведь не отнекаешься тогда, что… – он замолчал, закусил губу, словно подбирая слова. – Лави, серьезно. Если бы я знал, что матушка запрет тебя в этой комнате, я бы сюда даже не шел. В который раз повторяю. Я. Тебе. Не. Враг.
– Доказательства будут? – хмуро спросила Илавин, отползая к стене и обнимая колени.
– Вот жеж. И какие тебе нужны доказательства? – устало спросил Раульфан, потирая виски. Игра начинала затягиваться, это утомляло.
– Пообещай, что… – щеки Илавин полыхнули румянцем, и она смущенно отвела взгляд в сторону.
Даже думать о близости было противно и стыдно, а уж говорить об этом вслух и вовсе невыносимо. Она нервно комкала юбку и жалела о том, что не надела с утра кинжал. Как бы он сейчас пригодился.
Раульфан вальяжно расселся рядом на мягком ковре, вытянул ноги и с вызовом посмотрел на нее.
– Пообещать что? – ехидно спросил он, глядя ей прямо в глаза.
– Пообещать… нет, поклясться именами Десяти, что… – она запнулась и облизала вмиг пересохшие губы.
– Соблазняешь? – ехидно спросил Раульфан, наклоняясь к ее лицу.
Илавин тут же отпрянула, прижалась спиной к холодной стене и замотала головой из стороны в сторону.
– Жаль… – искренне раздосадовался он, садясь ровнее. – Так какую клятву хочет моя жена?
Волшебница сглотнула, собрала всю волю в кулак и с вызовом посмотрела на него, словно одним своим видом пыталась сказать, что ничего не боится.
– Я требую, чтобы ты поклялся, что не будешь… – во рту вновь пересохло, и продолжила она значительно тише: – не будешь спать со мной как с женщиной!
Раульфан засмеялся, временами бросая на нее короткие колючие взгляды.
– Ну что ж, желание дамы – закон. Именем Десяти богов я клянусь своей жене, Илавин из рода Аварро, что не буду спать с ней как с женщиной, если она сама не захочет.
Комнату на мгновение озарила яркая вспышка света, волшебница испуганно вскрикнула. Рауль тихонько ругнулся, подскочил к жене и обнял.
– Спокойно. Ты же этого и хотела, не так ли?
– А? – растерянно спросила Илавин.
– Ну ты хотела искренней клятвы именем Десяти. Я принес ее тебе, а боги показали, что услышали. Что не так?
– Ты переиначил клятву, – нахмурилась девушка, вырываясь из его объятий.
– Слушай, я перестраховался, всего лишь. Мало ли что тебе в голову взбредет. А боги клятву нарушить не дадут, – улыбнулся Раульфан, вставая. – А теперь пошли есть. Если уж выдался свободный денек, то предлагаю провести его по-человечески. Чтобы и волки сыты, и овцы целы, что скажешь?
– Это как? – нахмурилась Илавин и поднялась следом, проигнорировав протянутую ладонь. – И не одурманит ли твоя матушка меня еще раз?
– Выбирай тогда еду сама. Она же не может знать, что именно ты захочешь съесть, а одурманивать и меня… Поверь, у нее будут большие проблемы, если она это сделает. Так что успокаивайся, позавтракаем и сходим прогуляемся. На самом деле у нас целых три свободных дня. Если честно, я предпочел бы не видеть мать в это время… А то с нее станет запастись свечами и всю ночь над нами стоять. Я не знаю, зачем ей так понадобился младенец из твоего чрева, но так просто она не отделается, – устало вздохнул Раульфан, становясь за спинкой кресла. – Прошу, леди, садитесь.
Илавин позволила себе улыбнуться. За последние сутки она устала прятаться и скрываться, искать опасности там, где ее нет. По крайней мере, теперь нет! Она села на кресло, и Рауль с необычайной легкостью пододвинул его к столику.
– Итак, у нас сегодня на завтрак гренки с беконом, яичница с овощами, десерт и соки. Вот жеж…
– Что не так? – обеспокоенно спросила Илавин, подсознательно напрягаясь.
– Она все-таки вознамерилась лишить меня алкоголя, – усмехнулся Раульфан. – Я обычно по утрам пил малиновое вино.
– Ах ты алкоголик! Пойду плакать и побираться, у меня муж алкоголик! – Илавин картинно упала на спинку кресла, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. Приоткрыв глаз, она глянула на мужа и засмеялась.
– Ну вот не надо, – нахмурился Раульфан. – От того, что я чуть подкрашивал себе вином воду, алкоголиком я не стал, уж поверь. Хотя… Знаешь, я рад, что ты снова смеешься в моем присутствии.
Он тепло улыбнулся, и Илавин стало не по себе. Она выпрямила спину и сурово посмотрела на мужа, словно раздумывая, подписать приказ о смертной казни или нет.
– Не думай, что я забыла… – процедила сквозь зубы она. – Ты еще ответишь мне сполна за то, что украл.
– Ладно, ладно, – примирительно поднял руки Раульфан. – В городе отыграешься, если поедешь, конечно.
– Вот и славно, – завершила душещипательную беседу Илавин, сурово на него посмотрев. И только тут до нее дошел смысл сказанной фразы. – В городе?!
Она все еще его ненавидела, все еще хотела впиться наманикюренными ноготками в его холеное лицо, возможно даже, варварски ударить под дых, повалить на пол и пинать ногами. Причинять ему боль до тех пор, пока ее собственное сердце не перестанет истекать кровью. Но Илавин понимала, что это бессмысленно. От того, что боли в мире станет больше, ей лучше не будет. Скорее даже хуже, ведь она опустится до уровня своего мужа.
Бросив короткий взгляд на Раульфана, Илви приступила к завтраку, предвкушая поездку в город. Пусть она совсем недавно вернулась с “материка”, кто знает, когда еще получится выбраться? К тому же… вместе с мужем ей будет намного безопаснее. А после принесенной клятвы он не посмеет нарушить слово, ведь боги покарают его!
“И когда это ты успела стать такой религиозной? Надо забежать к Тэми и рассказать! Все же Десятеро не часто отвечают на клятвы так явно! А еще узнать, что ей нужно в городе!”
