Сержант Кэл Скирата — Пошла вон! — рявкнул Бирхан. — Убирайся отсюда и не возвращайся! Это ты во всем виновата. Ступай прочь, проваливай!
Фермер швырнул в Этейн комком грязи. Она шагнула в сторону, и комок разбился за ее спиной. Старуха — как выяснилось, она не была женой Бирхана — подошла сзади и схватила его за руку.
— Не глупи, — сказала она. — Если мы позаботимся об этой девчонке, республиканцы позаботятся о нас, когда придут сюда.
Бирхан продолжал таращиться на Этейн, как будто размышляя, идти за вилами или нет.
— Республиканцы, чтоб меня, — ответил он. — Чем они лучше неймчуры? Кто бы ни правил бал, мы все равно будем на самом дне.
Этейн стояла, скрестив руки на груди и гадая, каким образом эта женщина — Джинарт — сумела влиться в обширное семейство Бирхана. Стряпала она отвратительно, да и с тяжелой работой на ферме особо помочь не могла. Девушка предположила, что она отрабатывала проживание прядением мерльей шерсти — этим занимались все пожилые киилуранки, с которыми ей довелось познакомиться.
Но сейчас Этейн сомневалась даже в ее навыках убеждения. Она решила еще раз попробовать сама.
— Бирхан, ты хочешь, чтобы я осталась, — медленно проговорила она, сосредоточившись, как учил мастер Фулье. — Ты хочешь сотрудничать со мной.
— Ни фига я с тобой не собираюсь сотрудничать, мамзель, — заявил фермер. — И ты забыла «пожалуйста».
Этейн так и не научилась применять убеждение Силой в условиях стресса. К сожалению, именно в таких условиях эта техника всегда и бывала нужна.
Джинарт грубо толкнула Бирхана, что было немалым подвигом для такой маленькой женщины.
— Балбес! Если они уже прилетели, джедаи то бишь, то она приведет их сюда, чтобы с тобой разобрались, — сказала она. — Не время нынче заводить новых врагов. А если не прилетели… ну, тогда скоро все уладится, а у тебя в хозяйстве будет работница, которая умеет выращивать урожай. Я права, девочка? Джедаи умеют делать так, чтобы всходы быстрее росли?
Этейн со все большим уважением наблюдала за этим проявлением сельской логики.
— Да, мы можем взращивать растения с помощью Силы.
Что было более чем правдой: она слышала истории о падаванах, переведенных в сельхозкорпус, потому что не показывали хороших результатов во время обучения. Как раз то, что ей нужно, — провести жизнь на захолустной планете, общаясь со злаками. Убраться отсюда побыстрее хотелось не только из-за сферы, укрытой под плащом. Сельхозработы четко ассоциировались с неудачей в жизни. Еще одно напоминание о ее некомпетентности было излишним.
— Да ну вас! — Бирхан сплюнул и поплелся прочь, бормоча проклятия.
— Мы все нервничаем, когда бандиты Хокана начинают жечь фермы. И убивать фермеров, конечно, — сказала Джинарт. Она взяла Этейн за руку и повела к овину, ставшему для нее домом. Нет — не домом. Настоящего дома у нее не будет никогда. «Ни любви, ни привязанности, ни обязательств, кроме как перед Силой». По крайней мере, с этим «домом» будет легко расстаться.
— Вы-то почему не нервничаете? — спросила Этейн.
— Любознательное дитя.
— Мой учитель погиб. Это несколько стимулирует любопытство.
— У меня более широкие взгляды на жизнь, — сказала Джинарт. Странная манера речи для старой прядильщицы, подумалось девушке. — Береги себя и не разгуливай вокруг.
У Этейн развивалась паранойя не хуже неймодианской, и она уже гадала, не обманывают ли ее даже собственные инстинкты. По крайней мере, она умела чувствовать эмоции и настроение других.
— Так они знают, где меня искать? — тихо, на пробу, спросила она.
Джинарт напряглась.
— В зависимости от того, кто эти они, — ответила она на ходу. От нее повеяло резким запахом мерли. — Урркал я не слишком люблю, а желать в моем возрасте особо нечего.
— Но вы сказали, что они придут.
— Сказала.
— Мне надоели эти загадки.
— Так наберись терпения, потому что они уже здесь и помогут тебе. Но и ты должна помочь им.
Мысли Этейн понеслись вскачь. Желудок свело спазмом. Нет, она не собиралась попадаться на ярмарочные фокусы. Она просто наложила свои собственные сведения и ощущения на общие слова и углядела подтекст там, где его не было. Конечно, Джинарт знала о прибытии чужаков. О мастере Фулье было известно всему Имбраани, а когда на твою ферму с неба падают корабли и громилы Хокана обыскивают все норы в округе, было бы очень трудно не знать хоть что-нибудь. Неизвестно почему, но Джинарт решила поиграть в угадайку.
— Когда скажете что-то конкретное, тогда и поговорим, — заявила Этейн.
— Не будь такой подозрительной, — протянула старуха, — и присмотрись повнимательней к тому, что тебе видится.
Этейн открыла дверь овина, и наружу хлынул запах соломы и барка — густой, хоть топор вешай. Девушка вдруг успокоилась, даже увидела проблеск надежды, сама не зная почему. Быть может, Джинарт при всех своих странных речах просто вселяла уверенность, будто добрая бабушка.
Этейн, конечно, никаких бабушек не помнила, да и остальную биологическую родню тоже. В самом слове «родня» не было ничего знакомого и успокоительного, потому что она выросла в группе юных джедаев, а воспитывали ее и обучали другие джедаи, причем отнюдь не только человеческой расы.
Но все-таки ей вдруг захотелось в семью — пускай даже такую, как эти фермерские кланы с их вечными дрязгами. Оставаться одной было очень тяжело.
— Жаль, мне некогда учить тебя навыкам выживания, — сказала Джинарт. — Эта задача выпадет кому-то другому. Как стемнеет, будь готова идти со мной.
Старуха изъяснялась все более внятно. В ней крылось больше, чем было видно глазу. Этейн решила ей доверять, потому что других союзников у нее не было.
