— Почему? — не поняла я, но ведьма была настроена решительно и ничего больше рассказывать не собиралась. Пришлось сдаваться и отступать. — Ладно. Мне, конечно, очень бы хотелось узнать, кого может бояться наш невыносимый городовой, но…
— Он не боится, — тут же отозвалась Кристина, — он хочет отомстить. Как и все мы. Сложно объяснить.
Это можно было считать виртуозной пыткой моего любопытства. Возмутительно жестокой…
Откинувшись на спинку стула, я побарабанила пальцами по столу. Кухня у Глеба была уютная, несмотря на то, что у него, как у кухонного стихийного бедствия, надобности в ней не имелось.
Кухонный гарнитур глубокого кофейного цвета помнил те жуткие времена, когда оборотень еще пытался здесь готовить. Пара царапин на темной столешнице, искусно прикидывающейся мраморной плитой, и трещина на дверце шкафчика, почти невидная, если не знать, куда смотреть, но очень впечатляющая — если знать.
И стол этот, за которым мы сейчас сидели, был относительно новенький, старому Глеб еще в марте умудрился ножки переломать…
— И что мы имеем? — пробормотала я, задумчиво глядя на темную столешницу. — По городу разгуливает некий субъект, который вам всем умудрился очень насолить. При этом он настолько сильный или просто талантливый, что даже сам городовой не может вычислить его местоположение. Так?
Крис уныло кивнула, подтверждая мои слова.
— И пытаетесь вы его отловить по случайным следам, которые он оставляет, забывшись или, что более вероятно, когда во время коротких передышек вновь появляется на радаре. Все же, скрываться от городового и прочей нечисти довольно сложно, — я чувствовала себя просто запредельно умной, и одобрительные взгляды Кристины меня очень радовали. Все же, не зря я за их нечистыми книгами столько времени убила, — но мне говорить не хотите, так как я не доросла еще до серьезных дел, а неведение — благо. Ну, как вы считаете. И у меня только один вопрос: я вообще когда-нибудь узнаю, что происходит?
— Когда мы его поймаем, — пообещала Крис, хотя уверенности в ее голосе почти не было.
Быть может, она бы и хотела мне все рассказать, но был еще Влад, и был его прямой приказ не посвящать в дело недоучку.
— Кто хоть его ищет? Только вы четверо?
Ответ был тихим и неутешительным:
— Семь охранителей и городовой. Те, кому можно безоговорочно доверять.
Звонок в дверь спугнул серьезную мрачность момента.
— Заказ привезли, — обрадовалась Крис. И непонятно было, она рада тому, что мы сейчас поедим, или что разговор можно закончить, — я расплачусь, а ты иди сериал включай. Отдохнем!
Глава 5. Неядь
Порой я забывала, что Глеб — оборотень. Вроде бы простой парень, чаще нормальный, но иногда бесячий, умненький, можно сказать даже в хозяйстве полезный… если на кухню не допускать.
Хороший, одним словом.
Но порой Глеб превращался в восьмидесятикилограммового волка, напоминая мне, кто он есть на самом деле. И я вспоминала. Пока вычесывала ему бока или пока собирала по всему дому клоки волчьей шерсти. Как правило такие вот приступы прозрения приключались после полнолуния, когда еще пару дней зверь внутри Глеба не мог успокоиться.
Вот и сегодня, вместо того, чтобы честно зубрить классификацию нечисти, я гонялась по всему дому за волком.
Мне вздумалось его помыть, у него же в планах на сегодня помывка не значилась, о чем оборотень и пытался старательно мне сообщить, огрызаясь и упираясь всеми лапами. А то, что от него уже просто невыносимо псиной разит, он не чувствовал и сопротивлялся до последнего.
Собственно, последним стала истеричная трель дверного звонка.
Соседка снизу, незабвенная Федосья Савельевна, с присущей ее склочной натуре злостью, вдавливала кнопку звонка до упора.
К двери я бросилась, позабыв про безнадежно скалящегося на меня волка, забившегося в угол между диваном и стеной. Слишком густым было раздражение, проникающее в квартиру из-за входной двери.
— Утро доброе, тетя Дося, — рявкнула я, резко открыв дверь. Желая, чтобы она вздрогнула от неожиданности и невольно отступила, стерев с худого, какого-то обрюзгшего лица это вечно недовольное выражение. Желание, недостойное хранительницы, конечно, но я все еще была больше человеком, и ничто человеческое мне было не чуждо.
Вот только она даже глазом не моргнула, продолжая поджимать тонкие, щедро намазанные дешевой красной помадой губы.
— Если вы сейчас же не прекратите, — Федосья Савельевна никогда не разговаривала нормально, она цедила слова с высокомерно-презрительным видом или орала. Сегодня мне, судя по всему, повезло, и меня всего лишь собирались раскатать по полу царственным пренебрежением, — я вызову милицию.
— Что?
— Ты спрашиваешь?! — взвизгнула она, вскинув подбородок, и тут же вернулась к излюбленной манере цедить слова: — Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, но у меня уже начала сыпаться штукатурка, и если вы не прекратите…
— Теть Дось, я ж давно говорил, что вам ремонт пора делать. Скоро и без всякой помощи с нашей стороны ваши потолки обвалятся, — радостно скалясь, за моей спиной вырос Глеб. Успевший перекинуться, пока меня не было поблизости, он быстро оделся и решил поддаться любопытству — в смысле, посмотреть, кто там спас его от утопления, — но вы не переживайте, мы уже закончили и больше не будем доставлять вам неудобства.
Женщина скривилась, но спорить не осмелилась. С Глебом она старалась не ссориться, Глеб ей компьютер чинил. Это меня она не любила, потому что я посмела заселиться к такому хорошему мальчику, перебежав дорожку ее племяннице, которая старательно, но безрезультатно окучивала его почти три месяца.
— Ты перекинулся! — возмущенно озвучила я очевидное, ткнув пальцем ему в грудь, когда дверь за соседкой закрылась.
— Тебя бросился спасать, — бессовестно соврал он, приглаживая волосы, — если бы не я, ты бы еще полчаса ее слушала. Хочешь узнать о себе много нового? Так я и сам…
— Перекидывайся обратно, будем тебя мыть.
— Я пообещал тете Досе, что мы больше не станем шуметь.
— Мы и не станем. Ты не будешь сопротивляться, и все пройдет тихо.
— Лесь…
— Ничего не знаю, если ты и дальше планируешь перекидываться в квартире, то будь добр сначала вымыться.
Не знаю, до чего бы мы договорились, но телефон Глеба зазвонил, пытаясь спасти своего хозяина от дальнейших разбирательств. И, судя по лицу оборотня, он уже поверил в свое спасение.
И даже оказался прав… или просто соврал мне, решив сбежать от дальнейших попыток помыть его волка. Так или иначе, после непродолжительного телефонного разговора с Владом он сбежал, сославшись на срочное дело.
— Опять ваш таинственный преступник объявился, да? — проворчала я, не надеясь даже получить ответ на свой вопрос. И, в общем-то, не получила.
