Этот парень, хоть и мал,Но подвалы набивал.Эх! Хватило бы силенок:У него полно девчонок.Коррумпированная политическая система Чикаго оказалась готовой к подходящему историческому моменту (программа Мужского и Женского делового и спортивного клуба Уильяма Хейла Томпсона – тому свидетельство). Реформаторская группа отмечала, что из «Семидесяти пяти салунов, сомнительных кабаре, гостиниц и ресторанов, многие являются нарушителями закона». «Применение алкогольного запрета в Чикаго, – жаловался Федеральный окружной прокурор Чарльз Клин, – следует рассматривать как шутку», а начальник городской полиции Фитцморрис признался, что около половины его людей замешаны в бутлегерстве как активные продавцы выпивки!
Простые люди поражались, с какой элегантностью богатый человек подавал выпивку.
Ходили слухи, как федеральные агенты приносили конфискованный товар в огайскую резиденцию президента Гардинга[50], и истории о членах Конгресса, валяющихся в пьяном виде на полу Белого дома и Сената. Люди, посещавшие Соединенные Штаты, напрямую спрашивали: «А когда начнется действовать запрет на алкоголь?»
Торрио наблюдал множество попыток обхода запрета сухого закона. Ранним утром 16 января 1920 года на Уэст-Лейк-стрит был угнан грузовик с виски. Закон должен был вступить в силу в полночь того же дня. Шесть человек во главе с Гершелем Миллером, главарем еврейской банды Уэст-Сайда, подъехали на грузовике к сортировочной железнодорожной станции. Они были в масках, вооружены револьверами. Бандиты связали сторожей и проводников, заткнули им рты кляпами и похитили из опечатанных грузовых вагонов лекарственный виски на общую стоимость $100 000. На другом конце города банда стащила четыре бочки алкоголя из ангара.
Эти парни не были амбициозными и торговали только в пределах своих районов.
Основывать алкогольный бизнес на награбленном – откровенный идиотизм.
Во-первых, ограбление само по себе сопряжено со значительным риском; его жертвы (в особенности другие бутлегеры) устойчивы к насилию и вооружены.
Во-вторых, ограбление гораздо более тяжкое правонарушение, чем сбыт алкоголя. Наконец, такие операции могли проводиться исключительно в розничных масштабах, ограниченных тем, чем владели или производили другие. Торрио ориентировался на оптовую торговлю.
Теренс Дж. Драггэн и Фрэнк Лейк дружили с детства. Они родились и выросли в районе Долины – плоской пустоши, застроенной приземистыми кирпичными домами к юго-западу от Чикаго Луп. В детстве промышляли мелкими кражами. Затем Драггэн сел за баранку отцовской мусорной машины, а Лейк сначала работал стрелочником на железной дороге, а затем в городской пожарной команде.
Во время сухого закона Лейк вместе с приятелем стал продавать пятигалонные канистры с контрабандным алкоголем в местные салуны. Успех был настолько ошеломляющим, что Драггэн присоединился к ним. Их деятельность впечатлила и вдохновила самого Торрио.
Семья Стенсонов на протяжении довольно долгого времени держала пивоваренные заводы. Легальное безалкогольное пиво содержало менее 0,5 % алкоголя. При изготовлении напитка пивовары варили пиво привычным образом, а затем разбавляли до разрешенного уровня.
Таким образом, в пивоварнях постоянно существовало в огромных количествах легальное пиво, которое могли использовать в своих интересах желающие нарушить закон. Стенсоны проявили откровенное рвение, и через месяц после вступления закона в силу компания Stenson Brewing Company предстала перед судом.
Трое из четырех братьев Стенсонов были оштрафованы, включая самого молодого и активного Джозефа. Вскоре он заключил соглашение с Драггэном и Лейком о поставках реального пива. Парочка была готова закупать продукцию всех пяти пивоварен Стенсонов, но застряла в продажах на своем участке Долины – исключение составляло лишь кабаре Little Bohemiа на севере Чикаго.
