Книга Наш принцип - Александр Пономарёв

В конце августа отряд собирался в свою очередную командировку на Северный Кавказ. На этот раз путь липчан лежал в столицу Чеченской Республики — Грозный.

Прибыв в Моздок, в котором царил свойственный для того времени бардак, отряд два дня жил в пригороде, который носил название Сад Дружбы. Кто-то из предыдущих смен отломал большую букву «С» с придорожной стелы, поэтому поселок имел менее прозаичное название.

— У нас же все как происходит? Через задницу! — объяснял молодому пополнению пожилой майор из Томска. — Рассказать схему? Слушайте. Сначала шумиха, потом неразбериха. Дальше поиски виноватых, наказание невиновных и награждение непричастных.

Насчет этой схемы Сергей сделал очень тонкое наблюдение. Она подтверждалась полностью. Следующую ночь ребята ночевали на взлетной полосе, положив спальники на голую землю.

Утром стали прибывать вертушки из Чечни. Заморосил мелкий дождик. В центре аэродрома стояла группа военных. Седой генерал распекал трех полковников.

Полковники разводили руками и оправдывались, генерал повышал голос. Майор скромно расположился за спиной старшего начальника и держал над ним раскрытый зонт. Он смотрел в сторону, как будто предмет разговора его совсем не касался. О чем они говорили, Сергею не было слышно, но то, что там очень жарко, было видно невооруженным глазом. Тем временем на взлетку прибыл очередной вертолет из мятежной республики. Из вертолета вывалился прапорщик и пошел по направлению к выездному КПП. Шел он по приборам, вещевой мешок тащился сзади. На его рукаве был пришит красивый шеврон «ОМОН Вологда». Изо рта омоновца торчал недоеденный беляш. Проходя неуверенной походкой мимо группы военных, прапорщик неосторожно наступил в лужу и обрызгал, страшно сказать, самого генерала. Три полковника набросились на парня, как стая голодных собак, но генерал остановил их взмахом руки. Он подошел к омоновцу и спросил.

— Сынок, ты знаешь, куда идти?

Омоновец поднял на него мутный взгляд и кивнул — беляш мешал ему говорить.

— А дойдешь? — продолжал генерал.

Омоновец кивнул второй раз, отодвинул рукой военного в сторону и продолжал движение. Его мутило.

— Ну, иди, сынок, счастливо тебе. — И генерал по-отечески похлопал парня по плечу.

Генерал, поговорив с солдатиком, повернулся к своим непосредственным подчиненным и продолжал разговор на повышенных тонах.

На самом деле колонны в то время ходили в Чечню один раз в неделю, а липецкий отряд, находящийся в Грозном, надо было поменять уже три дня назад. Уверовав в то, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, командир сводного отряда майор Силохин, взяв два ящика водки, пошел договариваться с вертолетчиками. Пилоты оказались парнями сговорчивыми, но уж очень добрыми. Огромный грузовой вертолет, раскрашенный в камуфлированные цвета, имел прозвище «Корова». Липчане со всем скарбом и личным составом были посажены в аппарат, в котором, кроме них, находились еще около трех десятков пассажиров с вещами и вооружением. Летчик вышел из кабины, осмотрел салон и сказал: «Держитесь! Сейчас попрыгаем, если взлетим, то полет продолжим». При этих словах у многих засосало под ложечкой. Особенно переживал врач, прикомандированный к ОМОНу, Саня Журавлев. Он нервно осмотрелся по сторонам, сложил руки лодочкой и молился все сорок минут полета.

Вертушка приземлилась в аэропорту Грозного «Северный» или, вернее, на то, что от него осталось.

Командир предыдущего отряда майор Уткин уже ждал сменщиков на трех «Уралах». Парни погрузились в машины и по Старопромысловскому шоссе были доставлены в пункт временной дислокации, который находился на окраине города, между поселками Первомайка и Подгорное. По дороге Сергей внимательно оглядывался по сторонам. Город напоминал Армению после землетрясения 88-го года. Он стоял в руинах, кое-где копошились люди, разбирая завалы. Недавние бои оставили воронки на дороге, огромные дыры в многоэтажных строениях и сердцах чеченцев. Многие из них смотрели на русских исподлобья, как на незваных гостей. Молодой боец Андрей Гаркушин, сидя в кузове, помахал рукой местной симпатичной девушке. Девушка, увидев приветливый жест, плюнула ему вслед и отвернулась.

Старопромысловское шоссе тянулось от площади Трех дураков до конечного перекрестка километров пятнадцать. По двум сторонам дороги — кресты, кресты, кресты. Очень много русских парней сложили здесь свои головы.

Прибыв на место и быстро произведя пересменок, ребята сели пообщаться. Те, кто уезжал, делились впечатлениями и давали советы. Те, кто прибыл, внимательно слушали и мотали на ус. Бойцы, отслужившие свои три месяца, обросшие бородами, загоревшие и заматеревшие, обняв товарищей, рассаживались в кузовах автомобилей. Ребята махали друг другу руками. Одни желали другим оставаться с Богом. Вторые — счастливо добраться до дома. Самым опасным в то время в Чечне оставались передвижения.

Пункт временной дислокации представлял собой брошенную промышленную зону. Вокруг бывших цехов, мастерских и административных зданий был построен каменный забор. Во время войны около забора кругом были выкопаны фортификационные сооружения, которые, в свою очередь, со всех сторон оканчивались минными полями. У полей была схема, но предыдущая смена предупредила: карта неточная, лучше туда не соваться вовсе. Промышленная зона расположилась в ущелье, между двух сел. Перед ней на Т-образном перекрестке высился двухэтажный блокпост. Слева дорога уходила на Кень-Юрт, справа — на Горагорск, над ней возвышалась сопка, на которой нес службу один из взводов Липецкого ОМОНа, потому что с этой горы весь ПВД был виден как на ладони. На этой дороге стоял трехметровый синий крест. Именно здесь три месяца назад была расстреляна колонна Сергиев-Посадского ОМОНа. Ходили разные слухи: одни говорили, что колонну встретили свои, другие думали — бойцы попали в хитро спланированную кем-то засаду. Сергей, пообщавшись с ребятами из предыдущей смены, которые, в свою очередь, разговаривали с магаданцами и подольчанами, находившимися на этом месте в то время, — знал правду. Но что Сергея поразило до глубины души, так это то, что за расстрел колонны судили одного московского генерала. Знаете за что? Никогда не догадаетесь. Дело в том, что генерал привез в Чечню два отряда из Подмосковья. Один из них был направлен в Аргун, другой — в Грозный. Естественно, человек не может раздвоиться. Фамилия генерала была не Коперфилд. Он не мог находиться в двух местах сразу, поэтому выбрал более опасное направление — на Аргун — и за это пошел под суд.

Отряд, шедший в колонне, вел себя безобразно. Старший колонны, не выходя из эфира, докладывал по рации весь маршрут передвижения. Машины шли на очень близком расстоянии друг от друга. Боевое охранение выставлено не было. Инженерная разведка отсутствовала. Когда колонну начали расстреливать, тентованные крыши и стены не давали людям выпрыгнуть через борт. Они гибли под градом пуль. Спаслись только те, кто сидел близко к выходу.