Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Его хватило на полгода. Но если бы не глаза, в которые Сема влюбился, история закончилась бы раньше.
Ткачев был очень неприхотлив в быту. Главное, одежду постирать, можно не гладить. Если вещи раскиданы, не страшно, важнее, чтоб блестели туалет, раковины, посуда. И с едой проблем нет. Съест все, но свежее и приготовленное хотя бы по нормам. Пельмени, чтобы неразваренные, картошку непригорелую, овощи нераскисшие. Но когда Сема возвращался домой, ему под нос ставили варево, напоминающее корм для свиней…
Более-менее прилично получалось поужинать, если заказывали доставку. Но Семен это и сам мог сделать. Нет, он не мечтал о кухарке. Но когда живешь с женщиной, которая еще и не работает, ты ждешь вкусного ужина. И порядка в доме. И пусть не глаженого, но хотя бы стираного белья.
Его мама была отличной хозяйкой. Когда они жили богато, ей помогала женщина прибираться, но приходила всего лишь два раза в неделю. Остальное время родительница со всем сама управлялась. И завтрак готовила мужу и детям, а по выходным баловала выпечкой. В понимании Семена женщина, которая решила не работать, должна стать хранительницей очага. Домохозяйкой. А не ленивой задницей (или, если корректнее, трутнем). Хорошо, когда женщина следит за собой: ходит в зал, салон, на массаж и прочие процедуры. Но если она только этим занимается, она деградирует. Но сама этого не понимает, потому что еще посещает дурацкие тренинги личностного роста и читает мотивирующие книги.
Семен пытался донести до любимой свою мысль, но она хихикала в ответ и называла его пенсионером.
«Сейчас другое время, — говорила она. — Зачем стоять у плиты и варить борщ, если его можно заказать? К чему самой драить пол или окна?»
Да, все так. Не обязательно! Но в чем тогда функция женщины, живущей с тобой? И на это был у барышни ответ… Молчаливый… Она тут же опускалась на колени и демонстрировала полученные на курсах горячих язычков навыки.
Благодаря этому они продержались лишний месяц. Глаза уже не спасали.
…Семен не заметил, как съел суп. Зачем-то ударился в воспоминания и хлебал на автомате.
— Добавки? — спросила Лена.
— Нет, спасибо. Наелся.
Тут послышались голоса.
Сема узнал Лешин. Он говорил громко и торопливо. Мог глотать окончания. Но, надо отдать Лехе должное, говорил он всегда по делу. Может, поэтому повышал голос и выпаливал одно предложение за другим, чтобы собеседники усвоили выданную им информацию.
Леша завалился в дом в обнимку с Викой.
Ткачев не был хорошим физиономистом, но по лицам этих двоих понял — недавно они занимались сексом. Девушка была довольна, но чуть смущена, а парень горд своей победой.
— О, супчик, — обрадовался еде Леха и тут же уселся за стол. — Женя где?
— Я думала, вы вместе, — ответила ему Лена, затем налила супа.
— Не, он тут был, когда я уходил. — Парень схватил ложку и стал наворачивать его. — Вкусно, — похвалил Леха суп. — А где наш царь-государь?
— Если ты про Виталю, то он уехал в Москву.
— И он скорее Гришка Распутин, — усмехнулся Сема. — У тебя какие планы на остаток дня?
Вика хихикнула, стрельнула в Лешу глазами. Он по-хозяйски похлопал ее по ягодицам.
— На пруд хотим сходить. Искупаться.
— В Голыши? — задала уточняющий вопрос Лена. Вика подтвердила. — А Леша в курсе, откуда пошло название места?
— Мне рассказали историю о колонии нудистов, что обитала там в девяностые. Прикольно. Голышом искупаться — это кайф.
— Наверное. Только туда извращенцы со всей округи стекаются. Если не хочешь, чтобы на тебя кто-то передергивал, оставайся в плавках.
— У вас тут и геи есть?
— А где их нет?
— Тоже верно. — Он расправился с супом и вытер рот тыльной стороной ладони. — Спасибо, от души поел. Если Женька появится, скажите, мы вернемся часа через три. Все, чао!
И, взяв рюкзак, в который засунул питьевую воду и полотенце, покинул дом.
Сема с Леной снова остались одни.
— Ты купалась голышом в Голышах? — спросил Ткачев.
О чем-то нужно было говорить, а он не мог придумать тему.
— Нет. Но в детстве, как все деревенские ребятишки, бегала туда, чтобы посмотреть на странных дяденек и дяденек, что ходят без одежды. Мало что запомнила, совсем крохой была. Но подивилась тому, что они и на великах катаются обнаженными, и шашлыки жарят. То есть живут обычной жизнью.
— Я как-то попал на нудистский курорт в хорватском Ровине. По незнанию забронировал там домик. Не смог расслабиться. Переехал раньше времени, наплевав на заплаченные вперед деньги.
— Понимаю. Я тоже не сторонник нудизма.
— Странно слышать это от танцовщицы гоу-гоу.
— Ты путаешь меня со стриптизершей.
— Нет, я понимаю, что вы занимаетесь немного другим. Но все равно выставляете себя напоказ. А то, что ваши прелести прикрыты маленькими кусочками материала, не меняет главного…
— Это работа, а не образ жизни. Вне клуба, как ты видишь, я одеваюсь крайне скромно. — И потрепала штанину своих старомодных джинсов. Она так и не сняла их. Но майку поменяла на приличную.
— То есть обнаженки тебе хватает на работе, а в жизни хочется прикрыться?
— Я уволилась. Но это не твое дело. Вообще не понимаю, зачем я перед тобой оправдываюсь.
Елена взяла тарелки, поставила их в раковину, но мыть не стала. Ушла в комнату.
Семен мысленно поругал себя за несдержанность. Он даже проститутку бы не стал укорять. Чем может, тем и зарабатывает. Но беда была в том, что Лена ему все больше нравилась. Умная, милая, воспитанная. ПРИЛИЧНАЯ девушка. И он не мог представить себе, как она, полуголая, вертит задом перед потными лицами пьяных, разгоряченных мужиков… И дает себя увезти из клуба Витале Пименову! Хорошо, если только ему… А может, до этого мажора-бабника было еще несколько ему подобных?
Эти мысли сводили Сему с ума. Если бы Виталя познакомился с Леной в бассейне или в кафе, на улице или в магазине, Ткачев еще вчера начал бы отбивать ее у него. Они не друзья, он не нарушил бы мужской кодекс чести. Да, работу мог потерять, но рискнул бы. Увы и ах, Лену он подцепил в ночном клубе. Ткачев к обычным посетительницам относился скептически, а уж к танцовщицам…
«Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес, — голосом кота Матроскина проговорил Семен про себя. — В твоем случае, Ткачев, сноб и зануда! Нет ничего позорного в том, чтобы танцевать на потребу… Кабаре «Мулен Руж» для тебя искусство, ты был там трижды, а гоу-гоу почему-то грязь и пошлость? Это даже не стриптиз. И тем более не проституция. Виталя не платил Лоле-Лене деньги. И подарками не заманивал. Понравился ей мужчина, она с ним поехала… Что в этом страшного? Весь мир живет сейчас так…».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
