- Итак, - беспечно заговорил Пиндикс, - теперь, когда мы освободили нашего подопечного, с чего начнем? Может быть, с болот по ту сторону замка?
Аф наморщил волчью морду:
- Не-а. Как насчет логова Ночного Змия? Его кормят примерно в это время, нам будет проще с ним разговаривать после того, как он насытится.
- Он меня пугает, - без обиняков признался Пиндикс.
- Все равно рано или поздно придется к нему отправиться.
- Да, наверное, - вздохнул Пиндикс, - А потом обследуем болота.
Приятели двинулись в путь: Аф пополз, Пиндикс заскакал на тонких ножках. Преодолев несколько метров, оба стражника обернулись:
- А ты что же? - поинтересовался Пиндикс. - У тебя нет выбора, слизняк. Двигай с нами. - Язык чудища вырывался изо рта после каждого слова, будто ставя точку.
Гвидион зашаркал ногами. Не было никакого смысла сопротивляться, стражники были агентами Кайрика, а Повелитель Мертвых уже успел доказать воину-наемнику, что в своем царстве полностью владеет всеми душами. Догоняя Афа и Пиндикса, Гвидион сдирал на ходу плесень, опутавшую тусклые светлые волосы и лохмотья, бывшие когда-то теплой зимней одеждой. Когда Гвидиона укладывали в стену, то кандалы с его запястий сняли, но все равно он сейчас чувствовал, что руки у него совершенно онемели. Пальцы потеряли былую проворность, превратившись в какие-то деревяшки.
Троица шла по темным улочкам, где у дверных косяков жались души с желто-серыми одинаковыми лицами и невыразительными серыми глазами. На подоконниках стояли плюющиеся лампы, источавшие тошнотворный желтый свет и зловонный черный дым, от которого у Гвидиона защипало глаза и зачесалась кожа. Жители города ходили парами, таща за собой безликие тени или переходя из здания в здание сами по себе. Эти последние каждый раз обходили Афа стороной. Удивительно, но большинство из них уважительно кивало Пиндиксу, не забывая при этом пробормотать несколько слов приветствия.
- Все эти тени похожи одна на другую, - тупо заметил Гвидион спустя какое-то время. Оказалось, он почти сорвал голос от криков, когда его вынимали из стены, и теперь говорил скрипящим шепотом.
Аф ловко вполз на груду булыжников, наваленную посреди аллеи.
- Да. Ну и что?
- А то! Как мы узнаем Келемвара, когда его найдем?
В два прыжка Пиндикс перепрыгнул через препятствие.
- Не беспокойся, узнаем. В Городе Раздоров есть только три вида обитателей: коренные жители, Неверные и Лживые. Все коренные жители, души вроде меня и Афа, которые издавна поклоняются Кайрику, превращаются в другие существа, когда сюда попадают, чтобы им легче было выполнять свои новые обязанности. - Желтокожий житель горделиво похлопал крыльями. - Кроме того, так легче отличить стражников от пленных. Всех дураков, которым даже не хватает ума на веру в бога, укладывают в Стену Неверных, - продолжал он, - поэтому мы знаем, где найти таких отщепенцев. - Пиндикс снова сложил крылья и вздохнул. - Так что остаются слизняки вроде тебя - Лживые, людишки, которые не стремились при жизни заслужить у бога вечную награду.
Улица привела к маленькой площади, окруженной какими-то зданиями. При появлении коренных жителей одна тень в жалких серых обносках двинулась прочь, но при этом не торопилась и не замедляла шаг. Пиндикс указал на безликую душу:
- Лживых, появившихся здесь еще до Кайрика, легко узнать - все они похожи на этого жалкого слизняка. Прежний Повелитель Мертвых считал самым худшим, что может с тобой случиться, - это забыть свою жизнь и свое имя, как только ты попадаешь сюда. - Стражник рассмеялся. - Новый Повелитель Мертвых гораздо изобретательнее прежнего. Все, кто прибыл сюда уже после того, как Кайрик завоевал трон, сохранили свой облик, но на запястьях у них появились следы от кандалов. Гвидион кивнул:
- Значит, Келемвар будет похож на тень, но на запястьях у него не будет никаких шрамов.
- И он будет бесцельно шататься по городу, что становится большой редкостью, - добавил Пиндикс. - Кайрик начал сажать под замок Лживых и подвергать их редкостным пыткам, наказывая за все плохое, что они совершили в своей жизни, как, например, вон тот слизняк.
Гвидион проследил за взглядом Пиндикса до середины площади, где стояла прикованная цепями к статуе речного духа, полуодетой каменной нимфе, тень. Нимфа держала в руках кувшин, из которого лилась сильная струя воды. Железные цепи надежно удерживали голову и ноги мученика, а руки, почерневшие рубцеватые культи, были слишком коротки, чтобы дотянуться до сверкающей влаги. Вода лилась непрерывным потоком перед рыжеволосой тенью, падала в сухую землю и испарялась.
- Муки помогают вам, слизнякам, не забыть, почему вы оказались здесь. Боль напоминает о каждом неверном шаге, который увел вас от истины, - заметил Пиндикс, подскакивая к прикованной тени. - Возьмем, к примеру, старину Каварина. Он думал, что может перехитрить Кайрика и пережить его.
Рыжеволосая тень попыталась заговорить, но из ее рта вырвались лишь языки синего пламени. Безжизненные глаза Каварина широко открылись, когда Пиндикс оказался под водяной струей. Маленькое существо откинуло голову и принялось заглатывать прохладную прозрачную влагу. Вскоре Аф присоединился к своему напарнику, и уже оба мучили пленника, орошая себя пригоршнями воды.
- А тебе сегодня попить не удастся, - ерничал Пиндикс.
Каварин заметался в оковах как безумный, исторгая из себя вместо криков огненные искры.
- Да. Сегодня ни капли, - добавил Аф и поманил Гвидиона. - А ты можешь освежиться, если хочешь.
Когда стражники отошли в сторону, Гвидион медленно приблизился к фонтану. У подножия статуи лежала маленькая серебряная кружка, на таком расстоянии от Каварина, чтобы он не мог до нее дотянуться. Воин-наемник взглянул на стражников, но они просто смотрели, ничего не говоря. Тогда он взял кружку, наполнил ее водой и, помедлив секунду, поднес воду к запекшимся губам Каварина.
Рыжеволосая тень исступленно дернулась, швырнув Гвидиона на землю. Сквозь гогот стражников Быстроход услышал омерзительную брань Каварина.
- Ублюдок, - прошипел пленник. По его подбородку бежали тонкие струйки воды. Ее остатки он выплюнул в Гвидиона. - Теперь все начнется сначала… Пять лет коту под хвост! Не нужна мне ни вода, ни тем более твоя помощь. Ты мне заплатишь…
Во рту Каварина вновь вспыхнуло пламя, заглушив конец угрозы. Пиндикс поднял кружку и отколотил ею пленника в цепях, затем отшвырнул в сторону и запрыгал к Гвидиону.
- Он будет вечно помнить, что ты усугубил его муку, - бесстрастно сообщил стражник.- И ты, конечно, тоже запомнишь это навечно.
Аф нетерпеливо махнул Пиндиксу, чтобы они продолжили путь.
- Хватит уроков по гражданскому праву,- пробурчал он,- Нам нужно добраться до Ночного Змия, не забыл? - Покачав волчьей головой, Аф пересек площадь и заскользил по другой аллее.
Пиндикс принялся толкать Гвидиона, тогда тот с трудом поднялся с земли и затрусил, едва поспевая за своими звероподобными надсмотрщиками. Вскоре он оказался на мрачной улице, запруженной безликими и бесстрастными тенями Лживых, принадлежащих к старшему поколению. Видя перед собой так много существ, приговоренных к вечности без надежды и любви, Гвидион почувствовал тошноту, но было еще что-то во всем этом городе, что подтачивало разум наемника. Здания, улицы, даже влажный вонючий воздух казались такими же холодными и безнадежными, как души проклятых. Инстинкт подсказывал Гвидиону, что сам город попытается вытравить из него любое истинное чувство, как только его душе удастся стряхнуть с себя чувство отчаяния.
