— Он ушёл? — спросила она.
— Ушёл! Спускайтесь! — крикнул в ответ Тиббе.
— Я боюсь высоты, — пожаловалась дама. Тиббе огляделся по сторонам. Под деревом стоял фургончик.
Он осторожно взобрался на крышу и протянул даме руку. Цепляясь за ствол, она переползла на нижнюю ветку и схватилась за его руку. Потом неожиданно ловко, в два прыжка, соскочила на крышу фургона и спрыгнула на землю.
— Мой чемоданчик упал с дерева, — сообщила она. — Вы случайно не обратили внимания — куда?
Господин Смит вытащил чемоданчик из придорожной канавы.
— Прошу, — сказал он. — Ваш костюмчик немного испачкался.
Дама стряхнула с юбки пыль и листья.
— Это была такая большая собака, — вздохнула она. — Ничего не могу с собой поделать: только увижу — обязательно лезу на дерево. Ещё раз спасибо.
Тиббе хотел было её остановить и кое о чём расспросить: дама на дереве — ну чем не новость для будущей заметки.
Но он, как обычно, слишком долго колебался. Всё-таки он был чересчур застенчив. И дама со своим чемоданчиком медленно пошла прочь по аллее.
— Какая странная женщина! — покачал головой господин Смит. — Она похожа на кошку.
— Ага, — согласился Тиббе. — Просто ужасно похожа.
Они смотрели ей вслед. Дама свернула за угол. «Я должен её догнать»,— осенило Тиббе. Не попрощавшись с господином Смитом, он бросился за ней.
Вскоре вдали мелькнул её силуэт. «Сейчас догоню и спрошу: «Отчего это вы, юфрау , так боитесь собак и как вам удалось так ловко забраться на дерево?» — думал он.
Но дама вдруг исчезла.
Может, она зашла в какой-нибудь дом? По этой стороне улицы не было домов — лишь длинная изгородь, за которой раскинулся большой сад. В изгороди не было калитки: не могла же уважающая себя дама просто так взять и перемахнуть через забор? И всё же сквозь прутья Тиббе заглянул в сад. Газон и кустарник. И никакой тебе дамы. «Наверняка она куда-нибудь свернула,— сказал себе Тиббе, — а я и не заметил. Да и дождь вон какой припустил. Пойду-ка я домой».
По дороге он купил на ужин две жареные рыбки и пакет груш. Тиббе жил на чердаке. Это был очень симпатичный чердак. Большая комната, где он работал и спал. А рядом примостились крошечная кухонька, душевая и заваленная всяческим хламом кладовка. Добираться до чердака нужно было по крутой лестнице с множеством ступенек; зато отсюда открывался чудесный вид на крыши, утыканные печными трубами. Большой дымчатый кот Флюф уже поджидал его.
— Рыбу чуешь, — сказал Тиббе. — Идем на кухню, сейчас мы её съедим. Получишь целую рыбку, Флюф. Но знай, скорее всего, в последний раз я смог купить что-нибудь на ужин. Завтра меня наверняка уволят. Вышвырнут на улицу, Флюф. Я больше не заработаю ни сента , мы вместе пойдем просить милостыню.
— Мр-мяу, — сказал Флюф.
— Если только я не напишу сегодня заметку с какой-нибудь новостью, — вздохнул Тиббе. — Но уже слишком поздно.
Он нарезал хлеб и поставил на огонь чайник. Ужин получился грустный. Затем он пошёл в комнату и уселся за пишущую машинку.
«Может, всё-таки попробовать написать про эту странную даму», — подумал он. И написал:
«Сегодня, около пяти часов пополудни, на Грунмаркт некая дама спасалась бегством от преследовавшей её собаки. В панике дама взобралась на вяз. Потом она боялась спуститься вниз, и я протянул ей руку помощи. После чего дама исчезла: вероятно, перелезла через изгородь и скрылась в чьем-то саду».
Тиббе перечитал написанное. Получилась совсем короткая заметка. И у него возникло предчувствие, что главный редактор скажет: «Опять ты написал про кошек».
Нужна совсем другая новость. Съедим-ка сперва карамельку. Может, тогда работа сдвинется.
Он поискал карамельку на письменном столе. Вроде бы оставалась ещё одна.
— Флюф, ты не знаешь, куда я дел карамельку?
— Мр-р, — ответил Флюф.
— Тоже не знаешь. Выбросил я её, что ли? А ты, никак, собрался пошляться по крышам?
Тиббе открыл окошко на кухне, и Флюф растворился в темноте.
По-прежнему моросил мелкий дождь, в лицо ему дохнул холодный ветер.
Тиббе вернулся к пишущей машинке. Он вставил новый лист бумаги и забарабанил по клавишам.
ПРИБЛУДНАЯ КОШКА
Пока Тиббе маялся над машинкой, странная дама ушла не очень далеко.
На расстоянии двух улиц от его дома она сидела на своем чемоданчике под кустом в незнакомом саду. Сгустились сумерки, город накрыла темнота. Подвывал ветер, в саду было сыро.
Дама издала странный, похожий на мяуканье звук. Подождала, потом мяукнула ещё раз. Со стороны дома в глубине сада послышалось ответное мяуканье.
Вскоре из темноты выступила почти слившаяся с ней черная кошка. Подозрительно принюхиваясь, она остановилась неподалеку от кустов.
— Тётушка Мортье, — прошептала дама. Старая кошка выгнула спину и попятилась.
— Ах, вот оно что! — зашипела она. — Ты!
— Вы узнаете меня, тётушка Мортье?
— Ты — Мурли! Моя племянница с аллеи Эммалаан!
— Да, тётушка. Я знала, что вы здесь живёте, и пришла к вам.
— Я слышала, что с тобой случилось, но думала, это слухи, — нервно сказала старая кошка. — Все кошки только об этом и говорят. Как же ты докатилась до такого, Мурли? Ты, происходящая из лучшей семьи Киллендорна? Что говорят твои ближайшие родственники?
— Они не хотят со мной знаться, — вздохнула дама. — Они говорят, что я сама во всём виновата. Моя сестра воротит от меня хвост...
— Так-так, — покачала головой тётушка Мортье. — Это вполне понятно. Ты должна была совершить нечто ужасное, чтобы заслужить такое наказание. Подумать только — превратиться в человека! Стыд и срам! Даже за тысячу канареек я не согласилась бы стать человеком. Может, тебя заколдовали?
— Не знаю, — пожала плечами Мурли.
— Ты же должна хотя бы знать, как это произошло?
— Я помню только, что вышла из дому кошкой, а вернулась человеком.
— Уму непостижимо! — фыркнула тётушка Мортье. — Видимо, ты сама что-то натворила. Совершила какой-нибудь абсолютно некошачий поступок. Признайся!
— Ничего особенного.
— И одежда у тебя вон какая! — Тётушка обошла вокруг неё. — А она на тебе сразу появилась?
— Ах, эта... нет, я её одолжила, — потупилась Мурли. — Не могу же я ходить нагишом.
— Ишь ты, костюмчик! И чемоданчик! — бурчала тётушка Мортье. — А чемоданчик откуда?
— Тоже одолжила...
— И что же в нем такое?
— Пижама. Зубная щетка. Полотенце и мыло.
