— У них всегда трудные дела, и я уже поверила в их талант,— сказала мама, Лаура Харди.— Пойдемте, ужин ждет вас. Фрэнк, Джо, проводите Эвана в его комнату.
Ребята поднялись на второй этаж и показали Эвану маленькую, но очень уютную комнату.
— Наша рядом, у нас общая ванная,— заметил Фрэнк.
Эван стал распаковывать чемодан, положил рубашки в ящик комода. Потом повернулся к братьям и сказал:
— Сегодня для меня счастливый день.
— Почему? — спросил Фрэнк.
— Я встретился с такой удивительной семьей, как ваша.
— Только не говори, что у тебя есть неразгаданная тайна,— засмеялся Джо, когда они сбегали вниз по лестнице.
— Да, есть, и почти неразрешимая. О ней я расскажу вам позже.
В воздухе аромат яблочного пирога тетушки смешивался с запахом жареного мяса. За столом разговор перескакивал с одной темы на другую: говорили о школе киномастерства в Ханте, кинокамерах и линзах к ним, о телевидении.
— Да, кстати, о телевидении. Отец сейчас работает над очень интересным делом,— сказал Джо.
— Да, это впервые такое,— объяснил мистер Харди.— Я являюсь консультантом документального фильма, в котором разоблачается преступный синдикат.
— Отец хорошо изучил, как работают преступники. В этом фильме он рассказывает о Твистере Герролде, «крестном отце», который руководил синдикатом через своих помощников.
— Его настоящее имя Филберт Франциско Герролд,— добавил Джо, кладя себе на тарелку еще один кусок мяса.
— Странное имя,— заметил Эван.
— Догадываюсь, что он считает его слишком длинным,— усмехнулся Джо.— Старик Филберт очень нервничает, поскольку для фильма отец раскопал много важной информации об этой банде.
— Ничего хорошего из этого не получится, — заметила тетушка Гертруда,— я все время повторяю это Фентону. Надо держаться подальше от этих страшных людей, пока со всеми нами ничего не случилось.
Помолчав, она спросила:
— Послушайте, что это за шум? На секунду за столом наступила тишина, но никто ничего не услышал.
— А я слышала,— настаивала тетушка.
— Ты стала очень пугливой. Хочешь, я включу внешнюю охранную систему, чтобы ты не волновалась? — спросил Фрэнк.
— Да, включи, пожалуйста. Фрэнк встал и включил электронную систему безопасности, которая охраняла дом Харди.
— Теперь можем спокойно доедать свой ужин,— вернувшись, сказал Фрэнк.— Кстати, Эван, о какой тайне ты упомянул?
— У вас тайны? — наклонившись к нему, спросил Фентон Харди.— Тогда вы обратились по адресу.
— Вы, видимо, знаете,— начал Эван,— что Николос Пандрополос, известный греческий пароходный магнат,— мой дядя.
— Вообще-то нам приходило в голову, что вы с ним в родстве,— сказал Джо.— Ну и как, приятно быть племянником миллионера?
— Это не мои деньги,— усмехнулся Эван.— Дядюшка тоже не сразу стал богатым. В молодости он был очень беден. В пятнадцать лет поступил юнгой на корабль. А в это время в моем родном городе, расположенном недалеко от исторических Микен, мальчишки нашли старинный шлем, который, вероятно, принадлежал греческому воину. Куратор американского института истории, который в эти дни путешествовал по Греции, увидел этот шлем. Сзади на шлеме была трещина, будто от удара мечом. Впереди, над пластинкой, защищающей нос, было несколько букв, которые не могли расшифровать. Их скопировали, но шлем не сфотографировали. Так как шлемом заинтересовался исторический музей Лос-Анджелеса, а корабль, на котором служил мой дядюшка, отправлялся в Калифорнию, то его попросили взять шлем с собой.
— Только не говорите, что он его потерял,— воскликнула тетушка Гертруда.
— Потерял его кто-то другой. Когда дядюшка Ник приехал в Калифорнию, он познакомился с оператором, снимавшим в это время фильм «Слава Персии». Им как раз был нужен для съемок греческий шлем, и дядя одолжил его, за что получил небольшую роль в этом фильме. Однако ассистенты режиссера шлем потеряли.
— Какой позор! — вскричала Лаура Харди.
— Конечно, это был сильный удар для дядюшки Ника, он вернулся в Грецию очень расстроенным, горожане простили его, но сам он не мог успокоиться и решил во что бы то ни стало найти этот шлем.
— Это все равно, что искать иголку в стоге сена,— заметил Фрэнк.
— А что, слишком сложное для вас задание? — поддразнил их мистер Харди.
— Ничего, мы попробуем.
— Вы мне поможете? — Эван не мог поверить, что ему так повезло.
Проглотив последний кусок яблочного пирога и поблагодарив хозяев, он извинился.
— Я иду наверх и немедленно напишу дяде Нику,— сказал он.
— Иди к нам в комнату. Бумага в левом ящике стола.
Однако через несколько секунд, после того как он поднялся на второй этаж, раздался его крик. Перескакивая через три ступеньки, Джо и Фрэнк бросились наверх.
— Что такое? — закричал Фрэнк, вбегая в комнату.
Эван показал пальцем на кровать Джо: на покрывале сидел большой мохнатый тарантул. И в этот момент раздалась громкая сирена наружной системы безопасности!
НАЧИНАЙ ВОЛНОВАТЬСЯ!
Схватив пустую корзину для мусора, Фрэнк перевернул ее вверх дном и поставил на паука. Затем все трое побежали во двор, где мистер Харди с фонарем в руках искал следы на земле.
— Нашел что-нибудь, папа? — спросил его Джо.
— Нет. Незваный гость сбежал. Фрэнк рассказал ему о тарантуле на кровати Джо.
— Видимо, тот, кто положил его, попал в дом до того, как была включена сигнализация, а когда он убегал, она сработала.
Тетушка Гертруда и миссис Харди, находившиеся в этот момент в глубине участка, услышали разговор о пауке.
— Боже мой, тарантул в доме,— закричала тетушка.— О, Лаура, я знаю, как быстро они размножаются, скоро везде будут спрятаны паучьи яйца.
— Не волнуйтесь, тетушка! Мы его уничтожим прежде, чем он успеет сделать это.
— Давайте лучше посмотрим, как этот неизвестный попал на первый этаж,— сказал Фрэнк.
— Думаю, что он прошел по водосточной трубе,— предположил Джо, показывая на металлическую трубу, конец которой был прямо за рододендроном, росшим в стороне от дома. Она проходила рядом с окном спальни братьев и шла к канаве у края крыши.
Раздвинув кусты, Фрэнк фонарем осветил землю и сразу увидел следы. К его удивлению, они были такие маленькие, что напоминали следы ребенка.
В этот момент в доме раздался взрыв, и из окна второго этажа вылетели стекла. Фрэнк успел отпрыгнуть в сторону, и осколки не попали в него.
— Что случилось? — закричал Джо.
