Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Тогда он хорошо приложился головой о камень и потерял сознание. Он выжил. Остальные – нет. Самка не тронула его. Охотник и сам не знал почему. Судьба отвела от него беду. Видимо, у неё были на него свои взгляды.
О том случае напоминает лишь шрам, тянущийся через всю левую половину лица. Да головные боли. Раньше отвары из ратинии снимали их полностью, теперь лишь заглушают. Потому и стал ходить охотник к лесной ведунье. Той, кого зовут Эфрикс. Женщина готовила отвары из неизвестных ему трав и ягод, которые помогали изгнать противную сжимающую боль. А также могла предсказать погоду и сделать амулет, приносящий удачу, что было очень полезно для охотников. Хельмунд не знал, помогает ли ему каплевидный кулон на нитке, но отказаться от подарка не смог. Сейчас же он шёл к ведунье не как друг, а как недовольный и обманутый человек. Именно Эфрикс трижды за беременность Фриды пообещала охотнику наследника. Того, что будет сражаться и защищать; убивать и добывать. А родилась девочка. Зачем она его обманула?
Дом ведуньи был спрятан стеной густого леса и стоял у истока реки, что протекала через деревню и бежала голубой змеёй на запад. В окнах стояла тьма, Эфрикс уже спала. Но охотника это не смутило. Он пришёл почти в сердце Рощи без оружия и не уйдёт, не получив ответа.
Тяжёлый кулак опустился на деревянную дверь три раза. Послышалось шевеление, зажглась свеча, и дверь отворилась. На пороге стояла женщина в возрасте с длинными, почти до пят, белыми волосами. Сонный взгляд недовольно ощупал лицо гостя, остановившись на шраме:
– Чего тебе?
– Светлых дней, тёплых звёзд, – произнёс Хельмунд, наклоняя голову.
– Тихих ночей, попутных ветров, – пробурчала ведунья в ответ, пропуская охотника в дом.
В полупустой комнате на столе горела свеча. Под потолком сушились травы. С широкой лавки свисало тёплое одеяло, в которое, по всей видимости, куталась старуха.
– Случай на твою голову. Какого ляда так поздно? – Эфрикс присела на один из стульев у стола.
– Сегодня Фрида родила мне ребёнка.
– Поздравляю. В чём проблема? Он болен?
– Нет, ребёнок здоров. Проблема в том, что ребёнок – девочка.
Хельмунд мог поклясться, что лицо ведуньи побледнело. Её предсказание впервые оказалось ложным.
– Я правда видела мальчика, – она нервничала.
– Тогда почему Фрида сейчас кормит девчонку?!
– Я могу разложить карты и спросить у них ответа, – предложила женщина.
Охотник кивнул головой и молча опустился на второй стул. Он наблюдал, как Эфрикс мечется по комнате, доставая всё необходимое для ритуала. Колода потрёпанных карт из бересты легла рядом с большим ритуальным ножом. Женщина разрезала ладонь и оставила отпечаток на столешнице, затем взяла в целую руку карты и рассыпала по столу. На красный отпечаток ладони легло пять из пятидесяти. Зажав раненую руку в кулак, Эфрикс перевернула первую из карт и заговорила:
– Вестник перемен говорит о том, что первые мои прогнозы были верными. Но что-то помешало им воплотиться. Ты должен был получить наследника.
– Что говорит вторая карта? – Хельмунд заёрзал на стуле, как нетерпеливый мальчишка.
Сморщенные старостью пальцы перевернули второй кусок бересты. На них смотрела красивая высокая женщина в белых одеждах.
– Богиня судьбы. Неужели сами боги вмешались в беременность?
Третья карта показала нож с каплями крови.
– Смерть, только не вижу чья.
Четвёртая карта изображала небольшой домик и человека.
– Ты зря расстраиваешься, охотник, будет у тебя наследник. Эта карта говорит о том, что твоё копьё и твой дом перейдут по наследству.
Пятая карта оказалась пуста.
– Что это значит? – Хельмунд непонимающе посмотрел на ведунью, пустая карта выпала впервые за всё время, что она ему гадала.
– Человека, на которого разложены карты, нет. Это значит, что ребёнка не существует.
Глава 2
О чём говорят звёзды
Из хижины ведуньи Хельмунд вышел через час. Плечи поникли, он еле переставлял ноги. Слова Эфрикс снова и снова звучали в его голове:
– Малышка не существует. Её не видят карты.
Охотник даже не знал, что и думать. Если человека не видят карты, он или мёртв, или отвергнут богами. Ведунья говорит, что на её памяти пустая карта выпадала всего раз, когда она делала расклад на будущее погибшего человека. Сейчас же его ребёнок был жив и здоров. Неужели боги отвернулись от дочери?
Утром Фрида странно посматривала на мужа. Охотник нянчился с малышкой, помогал по дому. Всё бы ничего, но женщина ловила его взгляды, кинутые на дочь. Так смотрят на нечто пугающее, отталкивающее. Фрида не отличалась выдержкой, потому уже через полчаса таких взглядов заговорила:
– Хел, что происходит?
– Ты о чём?
– Что не так в нашей дочери, почему ты так странно на неё смотришь?
– Я пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня родился не наследник. – Хельмунд пожал плечами. Ему не хотелось обманывать жену, но и правду сказать не мог.
Фрида опустила глаза, виня себя в том, что не смогла оправдать ожиданий любимого мужчины:
– Через год мы снова можем попробовать…
Она не знала, что меньше чем через год Хельмунда не станет. Он уйдёт охотиться на оуксюков, которые погрызут два дома у леса.
До этого случая существа считались нейтральными и не нападали первыми на людей. Были медлительны и неповоротливы. Питались деревом, а не мясом. Но, собираясь в стаи, могли противостоять многим быстрым и опасным тварям. Трёх охотников, выделенных старейшиной на устранение вредителей, не хватило. Выжил только один, он сбежал сразу после того, как оуксюки напали первыми. Но и беглец прожил недолго – один из оуксюков, по всей видимости самый быстрый, прокусил мужчине вену на ноге. Кровь вскипела от яда, и охотник в ужасных муках скончался через неделю уже в деревне.
Но тогда они об этом ещё не подозревали.
Хельмунд приобнял жену за плечи и неловко чмокнул в губы:
– Конечно, попробуем. Я никуда от тебя не денусь.
Но у судьбы были другие планы.
Смерть главного охотника изменила намного больше, чем казалось с первого взгляда. Группа охотников потеряла своего лидера, и начались долгие и нудные состязания. Никто не ходил в лес, не добывал пищу, мужчины сражались друг с другом. Овощи, собранные с огородов и полей, заканчивались. Это было время голода для деревни Гудрас.
Жители селения взывали к старейшине, но тот разводил руками:
– Таковы обычаи. Всегда так было. И если мы не хотим рассердить богов, терпите.
Наступили тяжёлые времена и для семьи Хельмунда. Фриде пришлось оставлять маленькую дочь дома саму. Вдова уходила почти на весь день. Она и ещё десяток женщин собирались в доме у старейшины и плели нити из шерсти, что приносили охотники; занимались выделкой шкур и шили одежды. Это был тяжёлый и изнурительный труд. Но тот серебряный шурль, что получала женщина за две недели работы, кормил её дочь и саму Фриду.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
