Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Еще в VI веке до н. э. великий реформатор Солон ввел в государственное устройство афинского полиса широкое демократическое начало. Одним из наиболее ярких его проявлений стала гелиэя – суд, состоящий из шести тысяч выборных судей (пять тысяч были действующими, тысяча – запасными). Судьей мог быть любой свободный житель Афин старше тридцати лет. За свою деятельность судьи получали небольшую плату. Для рассмотрения конкретного дела собиралась многочисленная коллегия: так, незначительные гражданские иски рассматривались составами из двухсот одного судьи, для уголовных дел требовалось еще более представительное собрание. Решение принималось тайным голосованием. Во избежание подкупа состав судей определялся жребием непосредственно перед началом процесса. Время, отведенное на рассмотрение дела, строго фиксировалось при помощи специального водяного устройства; судебная сессия продолжалась в течение светового дня (Сократа судили зимой, и длительность процесса определили в девять с половиной часов).
Каждый человек, избранный членом суда – гелиастом, – приносил торжественную присягу: «Я буду подавать голос сообразно законам и постановлениям афинского народа и Совета пятисот. Когда закон будет безмолвствовать, я буду голосовать, следуя своей совести, без пристрастия и без ненависти. Я буду подавать голос только по тем пунктам, которые составят предмет преследования. Я буду слушать истца и ответчика с одинаковой благосклонностью. Я клянусь в этом Зевсом, Аполлоном и Деметрой. Если я сдержу мою клятву, пусть на мою долю выпадет много благ! Если я нарушу ее, пусть я погибну со всем своим родом».
КОЩУННИК И РАСТЛИТЕЛЬ ЮНОШЕСТВА
Имели ли обвинения, выдвинутые против Сократа, под собой какие-либо основания? Несомненно. Взаимоотношения философа с традиционным пантеоном олимпийских богов были, мягко говоря, неоднозначными. Сегодня нам трудно обоснованно судить о воззрениях мудреца на религию (от Сократа не осталось ни одной собственноручно написанной строчки, о его учении мы знаем только по рассказам учеников – в первую очередь Платона и Ксенофонта – и отзывам недоброжелателей, например, великого драматурга Аристофана), но ясно одно: представления Сократа о божественном начале расходились с общепринятыми. По сути он, вполне возможно, и не покушался на религиозные устои (по крайней мере, в суде он будет отстаивать именно этот тезис). Однако малограмотным в большинстве своем гелиастам в ходе судебных прений стало очевидно, что у Сократа имеется собственный взгляд на некие общеизвестные понятия – а это, по их представлениям, было крайне предосудительно. Ведь всего за тридцать пять лет до процесса над Сократом за одно предположение, что солнце – не божество, а раскаленный камень, философа Анаксагора приговорили к смерти, и только заступничество всесильного на тот момент Перикла спасло ему жизнь.
Еще более серьезным представлялся афинянам пункт о развращении юных умов. Обвинители напомнили горожанам, что учениками Сократа в свое время были три ненавистных им человека: предатель Алкивиад, великий полководец, перешедший на службу к спартанцам, фактический лидер проспартанских Тридцати тиранов Критий и его помощник Харикл. Многие соглашались с мнением, что это неспроста и что учитель несет ответственность за последующее поведение своих учеников, даже если он и не склонял их к предательству интересов родного города напрямую. Кроме того, многих судей – людей зрелого возраста, – по-видимому, вообще раздражала популярность Сократа у молодежи: его явно считали ответственным за то, что двадцатилетние балбесы дерзят и не уважают старших.
Помимо двух основных обвинений досталось Сократу и за его далеко не восторженные отзывы о великих литераторах прошлого, Гомере и Гесиоде. В период шатаний и «брожения умов» многим жителям Афин их творчество представлялось необходимой «скрепой», а Сократ не раз отзывался о нем скептически. Наконец, обвинители упомянули и отсутствие у Сократа общественной позиции, выразившееся в том, что он всегда избегал выборных должностей.
«Сократ нас не уважает, – как бы говорили обвинители, – ему не дорого то, что дорого нам, он ерничает и глумится над тем, что свято для каждого истинного афинянина! И это в то время, когда мы – в кольце врагов!»
СОЮЗНИК ОБВИНЕНИЯ
Нельзя не заметить, что сам Сократ приложил немалые усилия к тому, чтобы утвердить судей в этом мнении. Вопреки устойчивой традиции, он не привел в суд плачущих жену и детей, которые должны были разжалобить судей. Вместо того чтобы признавать себя виновным в отдельных грехах и каяться, он произнес сложную, полную философских рассуждений и довольно высокомерных поучений речь, что тоже не могло не раздражать крестьян и ремесленников на судейских скамьях: «Не шумите, мужи-афиняне, исполните мою просьбу – не шуметь по поводу того, что я говорю, а слушать; слушать вам будет полезно, как я думаю». Наконец, уже признанный виновным (суд голосовал дважды: первый раз по вердикту о виновности или невиновности, второй раз – по вопросу о конкретном приговоре), он попросил в качестве наказания бесплатный обед в Пританее, круглом здании на главной площади Афин, что считалось весьма почетным.
Трудно сказать, чего добивался таким образом семидесятилетний философ. Скорее всего, он не пожелал «прогнуться», – при том что суд первоначально не был настроен слишком уж кровожадно. Но уступать обстоятельствам – покаяться, «оказать людя́м уважение» и отделаться малой кровью, парой часов позора, – это было не для Сократа. Ведь он столько лет учил юношей внутренней свободе, чувству собственного достоинства, ироничному отношению к авторитетам и табу. «…Я могу вам сказать, афиняне: послушаетесь вы Анита или нет, отпустите меня или нет, – поступать иначе, чем я поступаю, я не буду, даже если бы мне предстояло умирать много раз».
Приговор гелиэи – смертная казнь – был вынесен подавляющим большинством голосов, триста шестьдесят против ста сорока одного. Интересно, что за него проголосовали около сотни судей, в первом туре высказавшихся за невиновность мудреца…
«ТИШЕ, СДЕРЖИТЕ СЕБЯ!..»
Сократу еще почти месяц пришлось дожидаться смерти: в Афинах смертные приговоры не приводились в исполнение в период, когда на остров Делос к храму Аполлона отправлялась праздничная делегация. За три дня до ее возвращения один из почитателей философа, Критон, предложил ему побег в плодородную Фессалию, где знаменитого афинянина готовы были принять и спрятать. Вполне вероятно, это устроило бы и большинство жителей Афин: многие из них уже пришли в себя и полагали, что суд погорячился.
Сократ категорически отказался. Он не считал вынесенный ему приговор справедливым, но полагал недостойным настоящего гражданина нарушать закон. Ведь он сам любил повторять: «Кто добродетелен, тот выше людского суда». Кроме того, истинный философ должен относиться к смерти спокойно, ведь она ему неведома, и значит, грех считать ее злом.
Раньше, вослед Платону, принято было считать, что Сократа отравили цикутой. Однако современные историки и врачи пришли к выводу, что, скорее всего, это был болиголов пятнистый (Conīum maculātum), ядовитые свойства которого были хорошо известны грекам.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
