— Что вы можете сделать? Пытать мою сестру? Убить её? Она уже пережила первое и собирается уступить второму без вашей помощи.
— Я могу убить вас обеих.
В ответ Реджин поджала губы и оценивающе глянула на голени Скади, будто примеряясь для хорошего удара ногой.
Люсия, цепляясь за остатки сознание, с трудом произнесла:
— Не причиняйте ей боль, пожалуйста… Это моя вина, моя ошибка…
Но её слова утонули в грохочущем звуке. Храм был вырезан внутри высокой горы Крик Богов, непрерывно сотрясавшейся от грома.
— Почему ты принесла её сюда? — спросила Скади Реджин.
— Потому что у нас общие интересы, и вы заклятый враг того, кто это сделал.
В глазах богини мелькнула догадка: — Кровавый Разрушитель?
— Да.
Высокомерно склонив голову к Реджин и оценивающе глядя на нее, Скади произнесла:
— Ты еще недостаточно взрослая, чтобы быть истинной бессмертной. Для столь беспомощной и незначительной ты чрезвычайно смела, валькирия.
— Для Люсии я осмелилась бы сделать что угодно, — гордо ответила Реджин. — Заранее предупреждаю — лучше остерегайтесь.
— Реджин! — задохнулась Люсия. — Девочка потеряла рассудок.
— Что? — топнула ногой Реджин. — Что я такого сказала?!
Вместо того чтобы наказать Лучезарную, богиня нетерпеливым жестом махнула охране — легендарным скадианкам. Эти женщины, прославленные лучницы, прошли изнурительную учебную подготовку, чтобы служить богине.
— Заберите Лучезарную и спустите с горы. И убедитесь, что она не вспомнит дорогу назад.
Когда Реджин бросилась в сторону сестры, Люсия закричала:
— Нет, Реджин… оставь меня!
Скадианки поймали Реджин, и когда она забилась пронзительно визжа и кусаясь, силой принудили подчиниться и обхватив вокруг талии вывели наружу.
Люсия слышала, как воскликнула одна из них: «Ах ты, маленький крысёныш». А потом они исчезли.
Скади беспристрастно изучала разбитое лицо Люсии.
— Ты беспокоишься за нее? Когда её пощадили? Это тебя не станет еще до наступления следующего часа.
— Я знаю, — прошептала Люсия, — если вы не поможете мне.
Она поймала пристальный взгляд Скади, и это было ошибкой — смотреть вот так на великую и ужасную богиню. Встреча с её бездонными глазами обрушила на нее горе и страх всех её жертв за века. Люсию обдало жестоким холодом.
— Пожалуйста.
Когда Люсия подняла в мольбе окровавленную руку, из раны рассекающей тело, которую она удерживала, фонтаном хлынула кровь, стекая в разные стороны. Густой теплый поток покрыл алтарь под ней, окружая разбитое тело и быстро остывая на холодном камне. Каждая вытекающая капля осложняла её положение, делая его все более отчаянным. Боль от ран сводила с ума.
— Ты приняла свое решение валькирия, — сказала богиня в ответ, — и пожинаешь то, что посеяла, когда решила не повиноваться. Ты родилась, чтобы повиноваться. Почему я должна помогать тебе?
Потому что я прожила всего шестнадцать лет, — подумала Люсия, но она знала, что это не остановит Скади, древнюю богиню, вечное существо, которая едва ли могла постичь понятия смерть или молодость.
— Потому что я выполню… все, что вы прикажете, — наконец прошептала Люсия, содрогаясь всем телом; ей становилось все хуже, а алтарь под ней становился ледяным. — З-заплачу любую цену.
— Если я спасу тебя, то передам мою сущность. Ты будешь носить мою печать вечно и окажешься привязана к луку навсегда, — ответила Скади, прогуливаясь к проему с видом на горы, охранявшие мили смертоносного леса, который проглатывал любого неосторожного путника. Люсия едва помнила этот мистический лес, по которому её тащила Реджин через порталы и долины в течение многих дней.
«Люсия, я отнесу тебя к Скади!»
«Она… не поможет!»
«Она поможет! Скадианки сражаются с ним каждые пятьсот лет».
Гром ударил снова. Казалось, что грохот смягчил богиню.
— В то время как мои последовательницы жертвовали всем ради того, чтобы стать искусными лучницами, ты будешь просто одарена моими способностями. Несравненная лучница, лучше любой. Почему ты считаешь, что достойна этого? Когда они прошли все тяготы обучения этому сложному искусству? Когда они были чисты сердцем и телом?
Скадианки проповедовали аскетизм и презирали мужчин.
Сейчас я понимаю почему.
— Они никогда не были порочны, как ты, — продолжила Скади. — А ты та, что охотно предложила себя сама.
В голове Люсии возникли смутные воспоминания о девяти днях плена. Она была узницей Крома Круаха[3], Кровавого Разрушителя, монстра с лицом ангела. Этот зверь обладал ею? Она отказывалась смотреть на свое тело, подозревая, что он грыз её кожу, как только она потеряла сознание. И она сопротивлялась ему до тех пока теряя рассудок не выпрыгнула из его логова, — куски чешуйчатой плоти до сих пор были под её когтями.
Люсия беспощадно отбросила все видения жуткого плена. Она никогда не позволит себе вспоминать тот ужас, особенно последнюю ночь.
Что произошло во тьме. Кровь, стекала с моих бедер.
— Я не знала… я никогда не знала… — Сожаление нахлынуло на нее. — Я пожертвую всем, Скади.
— Подарки от богов всегда идут в параллели с ценой. Готова ли ты заплатить мою цену?
Люсия слабо кивнула.
— Я могу стать… ч-чистой сердцем. И я буду избегать мужчин. Она должна знать, я никогда не обманусь снова.
— Хранить целомудрие с этого дня?
После долгого молчания Скади сказала:
— Ты сбежала от Кровавого Разрушителя на этот раз — это храбрость или, возможно, трусость, придала тебе сил. Все же Круах придет за тобой в следующее Воцарение, если только сбежит из тюрьмы.
Да, но к тому времени я уже стану бессмертной. И я убегу дальше, быстрее.
— Он может сделать это снова. Если… ты не будешь бороться с ним.
— Мне нужно одолеть его!
Она никогда не хотела снова видеть его отвратительный облик.
— Каждые пятьсот лет он будет твоим проклятием, а ты его тюремщиком.
— Позвольте мне жить, чтобы снова встать на его пути. Ложь Богине? Но Люсия впала в отчаянье.
Лицо Скади стало задумчивым.
— Да, я решила исцелить тебя и сделать своей Лучницей до тех пор, пока ты будешь хранить целомудрие. Но каждый раз, когда ты промахнешься, то станешь испытывать невыносимую боль, которую должна терпеливо вынести. Никогда не забывай, что за этим последует, и никогда не сбивайся с истинного пути. Это сделает тебя скадианкой!
