— Ты, — выплюнула она, — заплатишь.
Мужчина скомандовал:
— Связать ее.
Валькирия с опозданием набрала в грудь воздуха, собираясь завопить, но клейкая лента плотно залепила ей рот. С расширившимися глазами, яростно дергая головой, Реджин смотрела, как надвигаются люди с черным мешком.
Новоорлеанская окружная тюрьма предварительного заключения…
Цель: Ведьма.
— Что вы опять здесь делаете, мисс Кэрроу? — спросил Мартин, ее любимый охранник.
Он был самым молодым из блюстителей порядка, довольно симпатичным и оказывал разрушительное воздействие на Кэрроу.
— Когда вы научитесь лучше себя вести?
— Ах, я вела себя гораздо лучше, — промурлыкала Кэрроу, плавными движениями придвигаясь к прутьям решетки.
Он сглотнул, увидев, насколько коротка ее кожаная юбка.
— Я просто решила не слишком усердствовать в этом.
— Хм? — Мартин почесал затылок. — Что вы натворили на этот раз?
— Избила копа, украла его лошадь и отправилась на ней в бар Пэт’О.
Прежде чем Мартин успел открыть рот, пояснила:
— Мне нужен был соучастник.
После чего соседки по камере, приститутки Французского квартала, восприняв на «ура» ее антре, одобрительно завопили: «Йо-ххууу! Йо-хууу».
Кэрроу сделала им реверанс, затем снова повернулась к Мартину. Через прутья она пощекотала его под подбородком кончиками пальцев со следами чернил после снятия отпечатков, отпраляя его на небеса.
— Итак, ты принес мнеи девочкам что-нибудь пожевать?
Он часто приносил еду из ресторанчика Popeye’s для Кэрроу и ее соседок по камере.
— Может рису? Да погорррячее… — хрипло произнесла Кэрроу.
Он с трудом сглотнул.
— Н-нет, мэм. Пришел сказать, что за вас внесли залог.
— Правда? Не может быть!
Она протянула раскрытую ладонь за спину, и кто-то радостно хлопнул по ней, поздравляя с освобождением. Солнце только что зашло — у Кэрроу будет вся ночь для отрыва!
— Кто поделился баблом?
— Не знаю, мэм, — ответил Мартин, отодвигая плавно скользнувшую в сторону дверь камеры.
Она нахмураилась. Дом Ведьм поклялся больше никогда не вносить за нее залог. И Кэрроу точно не звонила Марикете, не желая снова беспокоить лучшую подругу. Дважды за эту неделю было сишком даже для самого преданного друга по поручительствам.
Кэрроу, если чесно, подумывала использовать свои магические силы для освобождения. Что являлось большим, вопиющим, чертовым табу.
Пожав плечами, она повернулась, чтобы попращаться.
— Увидимся, Молл, Сахарная Кейн, Лекс-кис-киси, Честити. Эй, Экстэйси, выше нос! Твой бывший больше тебя не побеспокоит. Обещаю.
Кэрроу сделала мысленную пометку — наложить заклятие на этого козла, заставив его влюбиться в кошачий лоток. Использованный кошачий лоток.
После того как Кэрроу собрала свое имущество, она нацепив драгоценности и легкую куртку, повесила на шею связку пластмассовых бусин. Лишь немногие за пределами Нового Орлеана могли знать, каким трудом были заработаны эти бусы и какой ценностью они обладали.
Мартин смотрел на нее с тоской.
— Хотите, чтобы я узнал, кто внес за вас залог?
— Эй, я не из тех, кто смотрит в зубы дареному коню. Пока, Мартин, — она, подмигнув, послала ему воздушный поцелуй. — Скоро увидимся.
Но пока неторопливо фланировала к выходу, размышляла об этом старом высказывании о дареном коне. Она солгала Мартину: Кэрроу была как раз из тех людей, кто обязательно заглянет «коню» в рот.
Она предусмотрительно начала наращивать энергию в ладони, чтобы поразить врага, если придется. Марикета обучила Кэрроу множеству новых заклинаний, при этом переливая в нее силу, поскольку ждала своей очереди, сидя на скамье запасных на следующие пять десятилетий. Кэрроу могла быть адски опасной, когда ей удавалось сконцентрироваться.
Выйдя на улицу, она настороженно огляделась вокруг. Ни души.
Ах, город же только просыпался для еще одной ночи. С его завывающими сиренами, ароматами еды и пульсирующей музыкой, пробуждался, как животное ото сна. Кэрроу ощутила все эти эмоции, наполнившие ее волнением. Словно вампир, она хотела испить от них. Желала оказаться среди хаоса, провоцируя его…
Жаркая волна электричества ударила ее в лицо, подбрасывая прямо в воздух. Кэрроу вопила, пока не приземлилась на спину в квартале от тюрьмы. Ее бусы расплавились, шипящая пластмасса прожигала кожу, дымясь.
Ошеломленная, почти слепая после нападения и от дыма, она снова собрала энергию в ладони. Что, черт возьми, происходит? Мужчины приближаются? Не могу определить, что… не могу разглядеть, куда ударить. Похожи на тени. Она швырнула пучок энергии, возможно, поразила одного. Не вижу…
Кэрроу попыталась подняться и бежать вслепую, но смогла только встать на колени. Ничего не остается, кроме как выпалить смертельное заклинание, надеясь, что рядом нет свидетелей:
— Ooth sbell nooth latoret…
— Заткните ее! — прервал глубокий голос.
— Ooth sbell…
Призрачные руки схватили ее, залепляя клейкой лентой рот. Хотя Кэрроу сопротивлялась всеми имеющимися силами, люди стянули ей запястья за спиной. Она крутилась, беззащитная, испуганная, как никогда прежде.
Зрение Кэрроу только начало возвращаться, когда она услышала, как тот же самый голос приказал:
— В мешок ее.
— Нет, нет! — закричала она из-под липкой ленты. Они подошли ближе с черным мешком, собранным, как чулок, чтобы силой натянуть его ей на голову.
И мир Кэрроу снова потемнел…
