Единственное, в чем можно упрекнуть черноморцев, — в излишнем уважении к «Гебену». Слов нет, корабль неплохой. Но ведь не более того. Сами же черноморцы достаточно быстро отбили у адмирала Сушона вкус к авантюрным вылазкам. В двух столкновениях черноморских броненосцев с линейным крейсером вскрылись еще кое-какие неожиданные закономерности. Прежде всего — безобразная подготовка артиллеристов германского корабля. Русские наводчики работали гораздо лучше! Скорее всего, это было следствием спешной отправки «Гебена» на Средиземное море. А мирное стояние под окнами султанского дворца никак не могло заменить артиллерийских учений в Кильской бухте. Результат нам с вами известен.
Кроме того, русские моряки как-то не заметили, что снаряды «Гебена» уж слишком легковесны, всего лишь 300 кг. В результате, в бою у мыса Сарыч «Евстафий», получив 4 попадания, боеспособности не потерял. Русские 305-мм снаряды, которые весили гораздо больше, наносили «Гебену» гораздо более существенные повреждения. Но тем не менее у страха глаза велики! Боялись «Гебена», да еще как. Зато англичане под конец войны оставили сторожить Дарданеллы всего 2 броненосца типа «Агамемнон», да и те ухитрились разделить. На бой «Гебена» с «Лордом Нельсоном» я хотел бы посмотреть.
Неудивительно, что деятельность Балтийского флота стоит в нашей книге на самом последнем месте. Ведь ее иначе как полный провал охарактеризовать нельзя. Советская историография буквально захлебывается от восторга, живописуя «подвиги» балтийцев. Это и понятно. Ведь именно озверевшая от безделья и сытной жратвы балтийская матросня посадила большевичков на трон. Воевавшим с предельным напряжением сил черноморцам было некогда заниматься революциями. Советская историография войны на Балтике буквально пронизана ложью и нашпигована десятками самых невероятных легенд. Сотни потопленных германских кораблей, героические дуэли «Славы» (а где болтались все 4 «Петропавловска»?), подвиг матроса Самончука (его лично обвинять ни в коем случае не следует, он сам жертва пропаганды)… Любой может продолжить этот список до бесконечности.
Однако, когда начинаешь беспристрастно анализировать действия Балтийского флота, становится ясно, что этих самых действий за 4 года войны практически не было вообще. Флот провел все это время в базах, даже не пытаясь напомнить противнику о своем существовании. В актив флота можно занести лишь бой 17 августа 1915 года эсминца «Новик» с германскими эсминцами V-99 и V-100. Но при этом следует помнить, что германские корабли на день боя были вооружены 4 — 88-мм орудиями против 4 — 102-мм орудий «Новика», то есть русский корабль один практически не уступал по весу залпа обоим германским. Однако в любом случае этот бой, безусловно, является победой русских. Или это личное достижение командира «Новика» М.А Беренса, и флот здесь совершенно ни при чем? Ведь практически во всех стычках с германскими кораблями русские командиры проявляли совершенно откровенную трусость. Девиз адмирала Макарова был воплощен в жизнь с точностью до наоборот. Балтийский флот бежал, встретив более сильного противника, бежал от равного себе, бежал даже от более слабого. «Нападать», как советовал Макаров, не решился ни один из адмиралов и капитанов 1 ранга.
Действительно светлой страницей в истории Балтийского флота является только постановка активных минных заграждений. Создание центральной и передовой минно-артиллерийских позиций является достижением более чем сомнительным. Немцы в годы войны дважды доказали, что все стратегические планы Балтийского флота строились на совершенно ложной основе. Идея боя на минно-артиллерийской позиции являлась в корне ошибочной. Правда, для заблуждений у русских адмиралов имелись основания. В годы русско-японской войны мина показала себя опаснейшим оружием. Реальных средств борьбы с ней не имелось. Нельзя же всерьез воспринимать попытки траления землечерпалками, ползущими со скоростью 2 узла. Но мины представляли опасность лишь для неподготовленного флота. Как ни странно, флот владычицы морей оказался совершенно не готов к борьбе с минной угрозой. Дарданелльская операция показала тщетность попыток вести войну спешно собранными рыбацкими флотилиями. Тральщик с машинами, настолько маломощными, что они не могут продвинуть корабль против течения! Разумеется, эскадра адмирала де Робека понесла огромные потери и ушла ни с чем. Скорее всего, это еще больше укрепило русский Моргенштаб в сознании своей правоты.
Зато германский флот подготовился хорошо. Даже импровизированная партия траления в 1915 году легко расчистила проход в Рижский залив, так как она была укомплектована военными кораблями, а не черт-те чем. Когда в ходе операции «Альбион» в 1917 году было задействовано большое количество тральщиков специальной постройки, немцы вообще прошли сквозь заграждения, создававшиеся 3 года, не заметив их. Поэтому не приходится сомневаться, что, если бы немцы поставили себе задачу прорвать минно-артиллерийскую позицию в
Финском заливе, то уже в 1916 году они сделали бы это буквально за 2–3 дня. Ведь именно в этом году в строй вошли десятки тральщиков специальной постройки типа «М». Что гораздо важнее — эти корабли были специально спроектированы в качестве тральщиков и определили основные черты конструкции всех последующих поколений данного класса кораблей. Русские тральщики, хотя и строились именно как тральщики, все-таки в основе своей были переделкой проектов моторных шхун и сторожевых судов с малой осадкой.
Зато активные минные постановки у берегов Германии очень дорого обошлись кайзеровскому флоту. Скорее всего, речь может идти о самоуверенности, переросшей в откровенное нахальство, когда командование флота начинает пренебрегать элементарными предосторожностями. Похоже, контрольное траление принц Генрих Прусский не признавал вообще. За это немцы и заплатили несколькими крейсерами и эсминцами, а также большим количеством торговых судов. Только тем же нахальством можно объяснить и безумный рейд 10-й флотилии эсминцев через заграждение, когда за одну ночь немцы потеряли 7 современных эсминцев. Напомним, что в Ютландском бою погибли только 5 германских эсминцев.
Разговоры о том, что за спиной германских «морских сил Балтийского моря» стоял грозный Флот Открытого Моря, следует забыть поскорее. Все «подкрепления», переброшенные на Балтику, относятся к категории «дай те боже, что нам негоже». 4-я эскадра линкоров! Гордо звучит. Но если вспомнить, что это паршивые слабенькие броненосцы типа «Виттельсбах», которые были не в состоянии сражаться даже с такими же старыми «Славой» и «Цесаревичем», то начинают закрадываться смутные сомнения. Ведь их судьбу в бою с нормальными броненосцами (какие уж там дредноуты!) еще в 1906 году предсказал германский же автор. На Балтику были переведены все устаревшие броненосные крейсера, от которых после первых же походов спешно отказался Хиппер. Стыдно читать, как «Рюрик» уклонялся от боя со «страшным» «Рооном», который уступал ему в весе бортового залпа в 2 с лишним раза. Самой надежной и ясной характеристикой данных «подкреплений» является тот факт, что почти все эти корабли в 1916 год были выведены из состава флота, как полностью утратившие боеспособность.
Полнейшую несостоятельность показало русское командование в вопросах строительства флота. Всем читателям я рекомендую прекрасную книгу Л. Соболева «Капитальный ремонт», в которой дана исключительно меткая психологическая характеристика офицерского состава старого русского флота. Но в этой художественной книге можно найти рассыпанные по страницам точные исторические факты, несколько замаскированные художественной формой. «Линкоры заместо того строят, «флот открытого моря» заложили — линейные крейсера, которым в заливе, что слону в ванне». Я воспринимал эту фразу как красивую метафору. Но вот из последних работ историка С. Виноградова стало известно, что командование флота собиралось строить линкоры, которые не могли выйти из Балтийского моря! Большая осадка не позволяла им пройти через датские проливы. А вы еще что-то говорите… Капитальный ремонт требовался Балтийскому флоту, и даже адмирал Эссен был не в состоянии его провести. Меньше всего хочется винить Николая Оттовича, слишком близко находился Петербург, слишком ярким было сверкание эполет и аксельбантов царского двора, чтобы командующий флотом мог хоть что-то предпринять. А о его преемниках мы и упоминать не будем. В честь каких знаменитых адмиралов бразильцы назвали свои крейсера «Барросо» и «Тамандаре»? Командование Балтийского флота находилось где-то на том же уровне.
