Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
— Старые. Может, Мараты или алеранцы. Рядом с ними я нашла много мертвых хранителей. Словно они маршировали и умирали один за другим.
— Чудовище направляется в сторону алеранцев, — прорычал Дорога.
Китаи кивнула, и на ее лице появилось беспокойство.
Дорога посмотрел на нее и спросил:
— Что еще?
— Его сумка. Рюкзак, который мальчишка с равнины потерял в Восковом лесу во время нашего состязания. Я нашла его на тропе рядом с последними мертвыми пауками, на нем еще оставался его запах. Начался дождь. И я потеряла след.
Лицо Дороги потемнело.
— Мы расскажем хозяину долины Кальдерон. Это может ничего не значить.
— А может значить. Я пойду, — сказала Китаи.
— Нет, — заявил Дорога.
— Но, отец…
— Нет, — повторил он жестче.
— А что, если оно его ищет?
Ее отец помолчал немного, а потом ответил:
— Твой алеранец умный. Быстрый. И в состоянии о себе позаботиться.
— Он маленький. И глупый. И ужасно меня раздражает, — с хмурым видом возразила Китаи.
— Храбрый. Бескорыстный.
— Слабый. В нем даже нет волшебства его народа.
— Он спас тебе жизнь, — напомнил ей Дорога.
Китаи нахмурилась еще сильнее.
— Да. Он меня раздражает.
— Даже лев сначала бывает детенышем, — улыбнувшись, сказал Дорога.
— Я могла бы сломать его пополам, — прорычала Китаи.
— Сейчас — возможно.
— Я его презираю.
— Сейчас — возможно.
— Он не имел права.
— Это не ему было решать, — покачав головой, сказал Дорога.
Китаи сложила на груди руки и заявила:
— Я его ненавижу.
— И поэтому хочешь предупредить его об опасности.
Китаи покраснела так сильно, что краска залила ее щеки и шею. Ее отец сделал вид, будто ничего не заметил.
— Сделанного не воротишь, — сказал он, повернулся к дочери и положил свою громадную руку на ее щеку, затем наклонил голову, разглядывая ее. — Мне нравятся его глаза, когда он на тебя смотрит. Они точно изумруды. Или молодая трава.
Китаи почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она закрыла их и поцеловала руку отца.
— Я хотела лошадь.
Дорога громко, раскатисто расхохотался.
— Твоя мать хотела льва, а получила лиса. Она никогда об этом не жалела.
— Я хочу, чтобы это ушло.
Дорога, продолжая обнимать Китаи, зашагал к гарганту.
— Это не уйдет. Ты должна встать на стражу и наблюдать.
— Я не хочу.
— Так принято у нашего народа, — напомнил ей Дорога.
— Я не хочу.
— Упрямое отродье. Ты останешься здесь до тех пор, пока в голове у тебя не прояснится.
— Я не отродье, отец.
— А ведешь себя именно так. Ты останешься с Сабот-га.
Они подошли к гарганту, и Дорога без видимого усилия подбросил дочь вверх по седельной веревке.
Китаи забралась на широкую спину гарганта.
— Но, отец…
— Нет, Китаи. — Он устроился позади нее и щелкнул языком. Гаргант спокойно поднялся и начал пятиться по тропе, по которой они сюда пришли. — Тебе запрещено туда идти. Это решено.
Китаи молча ехала, сидя за спиной отца, повернув голову на запад и подставив взволнованное лицо ветру.
* * *
Старая рана беспокоила Майлса, когда он тяжело спускался по винтовой лестнице в самое сердце земли, расположенное под дворцом Первого лорда, но он не обращал на нее внимания. Не стихающая пульсирующая боль в левом колене занимала его не больше, чем уставшие нога или натруженные за целый день тяжелых занятий мышцы плеч и рук. Он о них не думал, и его лицо оставалось холодным и неумолимым, напоминая видавший виды меч на поясе.
Все это беспокоило его гораздо меньше, чем предстоящий разговор с самым могущественным человеком мира.
Майлс добрался до комнатки у основания лестницы и взглянул на свое искаженное изображение в тщательно отполированном щите, висящем на стене. Он поправил свою красно-голубую куртку — это были цвета Королевской гвардии — и попытался пригладить всклокоченные волосы.
Рядом с закрытой дверью на скамейке сидел юноша, нескладный и долговязый, совсем недавно повзрослевший, в слишком коротких брюках и куртке, из которых торчали лодыжки и запястья. Темные волосы падали на лицо, на коленях лежала раскрытая книга. И хотя палец юноши уткнулся в строку, он явно спал.
Майлс остановился и пробормотал:
— Академ.
Юноша подскочил со сна, и книга упала на пол. Мальчик выпрямился, заморгал и, заикаясь, пробормотал:
— Да, сир… что… ах да. Сэр?
Майлс положил руку юноше на плечо, прежде чем тот успел вскочить.
— Полегче, приятель. Итоговые экзамены на носу, да?
Юноша покраснел и, опустив голову, наклонился, чтобы поднять учебник.
— Да, сэр Майлс. А мне в последнее время не удается выспаться.
— Я знаю, — ответил Майлс. — Он все еще там?
Юноша снова кивнул:
— Насколько мне известно, сэр. Мне сообщить о вас?
— Пожалуйста.
Юноша встал, расправил серую форму академа и поклонился. Затем тихонько постучал в дверь и открыл ее.
— Сир, — сказал он. — К вам пришел сэр Майлс.
Наступило долгое молчание, затем мягкий голос ответил:
— Спасибо, академ. Пусть войдет.
Майлс вошел в покои для медитаций Первого лорда, а мальчик закрыл за ним звуконепроницаемую дверь. Майлс опустился на одно колено и склонил голову, дожидаясь, когда Первый лорд обратит на него внимание.
Гай Секстус, Первый лорд Алеры, высокий мужчина с суровым лицом и усталыми глазами, стоял посреди выложенного плиткой пола. Хотя владение магией воды позволяло Гаю выглядеть так, будто ему около пятидесяти лет, Майлс знал, что ему почти в два раза больше. Его волосы, когда-то темные и роскошные, за последний год заметно поседели.
На плитках под ногами Гая переливались разные цвета, возникали и пропадали постоянно меняющиеся картины. Майлс узнал часть южного побережья Алеры, возле Парции, которое замерло на мгновение, и тут же его на его месте появились горные пустоши, находившиеся на дальнем севере, у Защитной стены.
Гай покачал головой и, помахав рукой в воздухе перед собой, пробормотал:
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
