Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
На стройках коммунизма
Бронислав Владиславович Каминский родился 16 июня 1899 года в Полоцком уезде Витебской губернии. Его отец был по национальности поляком, а мать – немкой. Позже это и предопределит некий дуализм в характере Каминского: с одной стороны, он представитель «расы господ», с другой – все же не «истинный ариец», а выходец из среды «неполноценных народов».
В революционный семнадцатый год Бронислав поступил в Петроградский политехнический институт. В бурлящем, революционном Петрограде в то время решалась судьба великой страны. Переполненный не желавшими идти на фронт митингующими солдатами запасных полков, выпущенными из тюрем Временным правительством уголовниками, политиками всех мастей, этот построенный на костях русских крестьян «самый нерусский из русских городов» стал сосредоточием всех мечтаний народов некогда могучей Российской империи. Каминскому было всего восемнадцать лет, и еще неоперившегося студента сразу же привлекли радикалы. Свойственный молодости максимализм и желание изменить мир привели Бронислава к коммунистам. Было ли ему теперь до учебы, когда решается судьба не только отдельно взятой страны, но всего мира!
Уже в следующем – 1918-м – году Бронислав Каминский поступает добровольцем в ряды Красной Армии. Он участвует в военных операциях и, получив рекомендацию боевых товарищей, вступает в Российскую коммунистическую партию (большевиков) – РКП(б). В рядах Рабоче-Крестьянской Красной армии Каминский карьеры не сделал, но определенный боевой опыт получил, что ему позже пригодится. Он был человеком амбициозным и посчитал, что наибольшую перспективу имеет получение высшего образования, тем более что Бронислав был достаточно подготовленным человеком. Надо заметить, что и после окончания Гражданской войны специалисты с высшим образованием ценились довольно высоко, а если учитывать крайне высокий статус инженера в дореволюционной России, то выбор Каминским будущей карьеры сулил хорошие перспективы. Демобилизовавшись из Красной Армии, член теперь уже ВКП(б) Бронислав Каминский продолжил образование в Петроградском химико-технологическом институте. Он успешно окончил институт, получил диплом и с полным правом мог теперь именоваться инженером. После окончания вуза Каминский поступил на работу на химический завод «Республика».
Послевоенная карьера Каминского складывалась вполне благополучно, хотя и без особых «скачков». Чтобы объяснить дальнейший кульбит жизни Каминского, надо прежде всего понять ту ситуацию, которая существовала в середине 30-х годов в СССР. Теоретически в Компартии царил плюрализм мнений – именно теоретически, потому что уже с начала 30-х Сталин начал постепенно «закручивать гайки» – и на партийных собраниях кипели настоящие страсти. Это совсем не напоминало партсобрания 80–90-х годов ХХ века. Как выяснилось, Каминский не совсем точно понял генеральную линию партии, на его воззрения довольно сильное влияние оказали эсеровско-крестьянские идеи. Он позволил себе высказать несколько критических замечаний в адрес политики коллективизации, проводимой руководством СССР. В принципе, ничего странного в этом не было: действительно перегибы в проведении коллективизации (что было признано и партийным руководством) были очень значительны. (К сожалению под термином «очень значительны» стоит гибель огромного количества людей – некоторые исследователи называют цифру, превышающую несколько миллионов человек.) Учитывая, что Каминский в общем был лояльным членом партии, его выступления сначала особой реакции не вызвали. Но вот в январе 1933 года в Советской России по постановлению Объединенного пленума ЦКК и ЦК ВКП(б) начала проводиться уже третья по счету чистка рядов компартии. Сначала чистка Каминского не коснулась: было проверено 25 территориальных парторганизаций (кстати, «вычистили» довольно много – 18,3% от общего количества членов партии). А вот в 1935—1936 годах прошел обмен партийных документов – тогда-то и дошло дело до оставшихся 17 территориальных парторганизаций. Проверки Каминский не прошел. Ему припомнили критику политики партии на селе и в 1935 году отобрали партбилет.
Сначала казалось, что это лишь немного и косвенно повлияет на дальнейшую карьеру Каминского – к этому времени он был обременен семьей: Бронислав женился, и у него было уже четверо детей, которых надо было кормить. Однако постепенно в СССР начал раскручиваться маховик репрессий, получивший позже с легкой руки зарубежных публицистов название «Большого террора». Суть «Большого террора» была в том, что от него пострадали не «какие-то миллионы крестьян», а прежде всего бывшие и действующие члены компартии. Было инспирировано сразу несколько полностью фальсифицированных политических процессов, целью которых была полная и окончательная ликвидация даже гипотетической оппозиции режиму Иосифа Сталина. Удары были нанесены на всех направлениях: в партии, различных отраслях народного хозяйства. Удар по сельскохозяйственным кадрам был назван борьбой с Трудовой крестьянской партией (ТКП) или, как ее называли по имени выбранного НКВД на роль руководителя крупнейшего в стране теоретика сельскохозяйственной кооперации Александра Васильевича Чаянова – «чаяновской контрреволюционной группой». Советский режим, сделав ставку на колхозы и совхозы, полностью разгромил одно из наиболее перспективных направлений развития отечественного сельского хозяйства, и все из-за того, что оно не предусматривало превращения крестьян в бессловесных рабов советской партноменклатуры.
Органы НКВД стремились создать из несуществующей «чаяновской группы» одну из наиболее массовых антисоветских организаций и к ней «подключали» всех, кто когда-то выступал против политики партии на селе. Здесь-то и пригодился Каминский. В 1937 году его арестовали и, обвинив в принадлежности к ТКП, осудили к трем годам лагерей. Срок по тем временам был небольшим, что говорит о том, что Каминский вообще никакого отношения к так называемой ТКП не имел, но он однозначно ставил крест на карьере амбициозного инженера, который грезил блестящей карьерой и высшими постами в стране. Каминскому в какой-то мере повезло: он не попал на общий режим и не познакомился с лесоповалом. Его, как специалиста и как осужденного на незначительный срок – то есть, по мнению парторганов, незаконченного «врага народа», – откомандировали в одну из уже начавших создаваться в системе НКВД–ГУЛАГа «шарашек». Таким образом, Каминский отбывал свой срок технологом по спиртопроизводству в Шадринске – это районный центр Курганской области, расположенный в 146 километрах к северо-западу от Кургана на реке Исеть (притоке Тобола). В эти годы Шадринск, получив мощный импульс в лице многочисленных ссыльных, рос довольно быстрыми темпами: если в 1926 году его население насчитывало всего 19,2 тысячи человек, то в 1939 году – уже 31 тысячу.
В начале 1941 года Бронислав Каминский вышел на свободу, но получил «минус полста» – то есть ему запрещалось жить (и, соответственно, работать) в пятидесяти крупнейших городах страны, фактически во всех республиканских и областных центрах. Его отправили на поселение в небольшой поселок городского типа Локоть, центр самого западного из районов – Брасовского – Орловской области1. Учитывая, что с этим местом будет связан значительный период жизни Каминского, остановимся на нем несколько подробнее.
Поселок располагался на реке Нерусса (приток Десны), в 3 километрах к юго-западу от железнодорожной станции Брасово. Возник Локоть примерно – точная дата так и не установлена – в XVI веке как хутор. В XVIII веке землями, окружавшими Локоть, – так называемым Брасовским станом (по названию находившегося в 5 километрах от Локтя села Брасово) – владели князья Голицыны. А во второй половине того же века оно было включено в приданое, отданное за княжной Екатериной Владимировной Голицыной, вышедшей замуж за Степана Степановича Апраксина (будущего генерала от кавалерии), сына знаменитого генерал-фельдмаршала. Не отличавшийся личной скромностью Апраксин переименовал центр имения – Брасово – в Апраксино и начал обустраиваться. Но в 1797 году здесь вспыхнуло крестьянское восстание. Присланная из уезда команда крестьян разогнала, а Апраксин, «обидевшийся» на село, вернул ему старое название, а свою резиденцию перенес в Локоть. Вернее, тогда еще это место Локтем-то и не называлось, свое название будущая столица «Локотской республики» получила как раз в эти годы. Дело в том, чтобы попасть сюда с главного тракта, нужно было поехать по дороге крутым поворотом, подобно согнутой руке – локтю – отходящему в сторону. Так и возникло название. В Локте Апраксины возвели величественную усадьбу (сохранившуюся и в наши дни). Позже – уже в 70-х годах XIX века – потомки Семена Апраксина продали Брасовское имение. Покупателем выступило Удельное ведомство, то есть имение стало собственностью Императорской фамилии. Сначала оно было передано младшему брату последнего всероссийского императора Николая II – великому князю и цесаревичу Георгию Александровичу, а после его смерти в 1899 году отошло к следующему по старшинству брату – великому князю Михаилу Александровичу[3]. При великих князьях Локоть стал довольно быстро развиваться: были основаны племенной конный завод, ставший гордостью не только уезда, но и всей губернии[4], маслобойня, льнообрабатывающее предприятие, два винокуренных завода, мельницы и пильни.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
