– Привет, мам.
– Ооо!..
– Я завтра на Кубу уезжаю. Молчание.
– Вернусь дней через десять, если, конечно, Фидель меня не арестует, а служба нацбезопасности пустит обратно. Ха-ха-ха.
Молчание и шепот в сторону:
– …он завтра на Кубу едет. Наш бигль завыл. Трубку взял мой отчим Боб.
– Мааааааааартен, – он всегда произносил мое имя таким образом, когда я поступал опрометчиво и расстраивал маму. – Ты же знаешь, что твоя мама не любит коммунистов. Но раз уж ты едешь, могу позвонить знакомым ребятам из ЦРУ. Сделаешь для них кое-что, заодно и денег заработаешь.
– Боб! – взмолилась мама.
Таким образом Боб дипломатично и, в общем-то, довольно хорошо исполнял свои обязанности отчима: он просто придумывал что-то еще более дикое, чем моя очередная идея. По сравнению с этим моя полная безответственность вдруг начинала казаться окружающим вполне разумным поведением. Я был ему благодарен. Пообещал маме не следовать совету Боба и не становиться шпионом ЦРУ. Заверил ее, что воздержусь от любых действий, результатом которых может стать пожизненное заключение в кубинской тюрьме. И в благодарность за это получил право на три недели бесплатного проживания в пригороде Вашингтона с трехразовым питанием. По-моему, не так уж плохо.
Увы, вскоре я понял, что ежедневные звонки из агентства по взысканию платежей – не самый приятный способ начать день. Сотрудники этой организации не будут вежливо напоминать вам мягким, дружелюбным голосом, что кредит слегка просрочен. Они будут страшно рявкать, угрожая разрушить вашу жизнь, и, хотя открытым текстом никто не скажет, что скоро придет громила Винни и переломает вам ноги, это подразумевается. Сильвия от этих звонков была, прямо скажем, не в восторге. Поэтому у меня состоялся еще один разговор.
– Привет, пап.
– Ооо!..
– Короче, тут такое дело…
– Нет.
– Пойми, ситуация такая, что могут быть некоторые осложнения.
– По моим подсчетам, ты должен мне сто восемьдесят тысяч долларов.
Конечно, папа сильно преувеличивал, но он был прав. Мне было нужно что-то делать со своими доходами, к примеру найти их источник. Как многие высокообразованные люди, я не имел никаких практических навыков. Правда, одно время я работал оператором вилочного погрузчика, но не сильно преуспел в этом деле. Однако отсутствие мастерства в погрузочном деле не помешало начальнику продовольственного склада, где я работал после окончания школы, отправить меня на Роквилл-Пайк – одну из основных артерий, соединяющих Вашингтон с пригородами Мэриленда. По идее, погрузчиков там быть не должно (как я вскоре узнал), потому что на наклонной плоскости погрузчик имеет обыкновение ускоряться. Это может привести к тому, что сотни арбузов выкатятся на перекресток Монтроуз-роуд, после чего озадаченный оператор погрузчика будет бегать и собирать эти арбузы, размышляя над тем, не приведет ли этот случай к увольнению.
Среди моих остальных навыков было малярное дело. Но я больше не мог им заниматься из-за несчастного случая, после которого стало страшно даже думать о том, как я взбираюсь на стремянку. Ну и кроме того, я много лет работал официантом в заведениях по всему Восточному побережью. За это время понял, что не хочу обслуживать тех придурков, которые посещают рестораны, вежливо и старательно. Если честно, мне хотелось, чтобы они все сдохли.
Хотя моя осведомленность о положении дел в Македонии и знакомство с программой приватизации в Чехии теоретически могли бы обеспечить мне неплохую карьеру, я предпочел не искать работу в той сфере, ради которой столько лет учился, потому что…
потому что просто не понимал, зачем мне это. Мне казалось, что я не должен этим заниматься. Вероятно, потому, что поиск работы обычно сопряжен с написанием писем, многочисленными телефонными звонками и лизанием задниц, что, в общем-то, не слишком отличается от того, чем люди занимаются собственно на работе. А мне это не нравилось. Поэтому, когда реальность вынудила меня искать источник дохода, я обратился к Дженни и Дебби – добрым, но строгим сотрудницам агентства по поиску временного трудоустройства. Меня вызвали на собеседование, быстро выяснили, что я не совсем лишен мозгов («Расставьте следующие штаты в алфавитном порядке: Юта, Арканзас, Айдахо, Небраска»), что мои компьютерные навыки оставляют желать лучшего («Но в вашем резюме написано, что вы владеете Word, WordPerfect и Excel»), что, несмотря на трижды пройденный тест по скорости печати, я не умею печатать быстрее двадцати девяти слов в минуту, а это плохо, потому что зарплата в агентствах по временному трудоустройству зависит от скорости печати. Таким образом, отучившись шесть лет в крайне дорогом частном учебном заведении и получив высшее образование, а также довольно необычные и потенциально полезные рабочие навыки, я стал временно заменяющим обязанности уходящих в отпуск офисных сотрудников. Не хочется рассказывать об этом подробно. Скажу лишь, что эта работа идеально подходит для того, чтобы разрушить все иллюзии, которые мы питаем в молодости, и пошатнуть самомнение. Неприятный, но полезный и необходимый процесс.
Мои трудовые будни в качестве временного сотрудника приводили меня то в юридическую фирму, то в торговую ассоциацию, затем опять в юридическую фирму, торговую ассоциацию – и так по кругу. Везде, куда бы я ни приходил, меня ждала зловещая комната с картотекой, где с терпеливой вежливостью мне объясняли, что я должен навести порядок в документах. В тех редких случаях, когда я задерживался на одном месте больше недели, мне давали возможность улучшить свои навыки и учили отвечать на звонки, пока другие сотрудники обедают, и даже заказывать канцелярские товары для офиса (как понимаете, очень сложная задача). Иногда мне приходилось жалеть о том, что я печатаю так медленно, однако, когда Дженни и Дебби предложили пойти на курсы машинисток при агентстве, я все же отказался, опасаясь, что после них уж точно не отверчусь от работы, связанной с печатанием. Вместо этого я медленно гнил живьем и постепенно приближался к тому моменту, когда начну пафосно оплакивать свою неудавшуюся жизнь – ведь мне было двадцать шесть лет, самый расцвет сил. Потом в одно прекрасное утро я просто не вышел на работу, а пошел в кафе в Джорджтауне, заказал себе большой кофе, свежевыжатый апельсиновый сок, бейгл[7] с маком, копченым лососем и крем-сыром и стал беззаботно читать газету. Дженни и Дебби расстроились. «Когда кто-то из наших людей не выходит на работу, это прежде всего портит репутацию нам, – сказала Дебби. – Боюсь, придется с вами расстаться».
К великому огорчению всех прирожденных бездельников, наш мир устроен так, что без работы не обойтись. Мне кажется, что безделье несправедливо считается делом недостойным и даже греховным. Некоторые думают, что праздность якобы открывает ворота для нечистого. Я лично считаю безделье добродетелью, но в цивилизованном обществе бытует иное мнение, поэтому, увы, мне пришлось найти работу. Вот почему вскоре я оказался в увлекательном мире издательского бизнеса, получив должность заместителя редактора в маленьком вашингтонском издательстве. Мы издавали справочник лоббистов. Первая его часть была не чем иным, как «Желтыми страницами» для влиятельных людей – перечнем компаний и тех, к кому они обращаются, чтобы купить благосклонность стражей демократии в самом сердце свободного мира. Во второй части перечислялись все компании, занимающиеся лоббистской деятельностью, отдельные лоббисты, а также их клиенты и специалисты по «связям с правительством» различных корпораций, имеющие представительства в Вашингтоне. Моя работа заключалась в том, чтобы рассылать анкеты, затем обзванивать компании, подтверждать полученные данные в Департаменте юстиции и вводить их в систему, которая падала дважды в день. Я развлекался, узнавая, что члены палаты представителей, которые лоббируют интересы боснийских сербов, режима Мобуту[8], сомалийских военных диктаторов и «Найки», являются гостями всех государственных приемов в Белом доме. Были, однако, и те, кто не хотел, чтобы их интересы были обнародованы. От них я услышал по телефону много интересных слов в свой адрес.
