Лиане снова пришла в голову мысль, что это совсем не то, что она рассчитывала увидеть. Здесь каждый шаг приносит какие-то неожиданности…
Посреди комнаты расхаживал с запотевшей банкой пива в руках тот самый незнакомец, с которым она только что разговаривала.
Остановившись на пороге, Лиана заявила решительным тоном:
— Вы не находите, что по меньшей мере пора представиться друг другу?
— Я уже знаю, кто вы такая.
Он уселся на диван, сорвал с банки кольцо с крышкой и метким броском послал его в пепельницу, стоявшую на кофейном столике.
— Вас зовут Лиана, Лиана Болтон, — сказал он. — Любящая внучатая племянница тиа Глории. Вы приехали из Лондона.
Он произнес эти слова весьма ядовито, особенно слово «любящая», при котором скривился так, словно проглотил какую-то кислятину. Но Лиана решила пока не заострять на этом внимание.
Сложив руки на груди, она нетерпеливо смотрела на него. Он назвал бабушку Глорию «тиа». Ее слабых познаний в испанском хватило, чтобы понять, что это слово означает «тетя».
— А вы кто? — коротко спросила она.
— Я же сказал вам. Я — тот, кто послал телеграмму.
Он сделал большой глоток пива и, даже не взглянув на Лиану, указал рукой на шкафчик у дальней стены.
— Кстати, если хотите выпить — бар с холодильником вон там. Не надо церемоний, подходите и сами наливайте.
«Это уж точно, он обходится без церемоний», — подумала Лиана.
— Очень любезно с вашей стороны, — иронически произнесла она. — Я вам чрезвычайно признательна.
— О, перестаньте. Обойдемся без любезностей. Я уже сообщил вам, что вы для меня — не гость.
— Я это слышала, — сухо ответила Лиана.
Интересно, чем же она заслужила такую немилость? — Но вы так и не сказали, кто вы такой.
Он снова сделал большой глоток пива.
— Кто я такой? Местный фермер.
— Это не «кто», а «что». А я хочу знать ваше имя и какое вы имеете отношение к этому дому.
— Хотите знать? — он кинул на нее острый взгляд. — Должен сказать, что для постороннего человека вы хотите знать слишком много.
Он посмотрел на нее с такой неприязнью, что Лиана даже похолодела и едва справилась с собой, чтобы не отвести взгляд. Разозлившись на себя за эту мимолетную слабость, а ведь именно этого он, кажется, и хотел — взять верх над ней, подчинить ее волю, Лиана, вскинув голову, прошла в комнату и остановилась перед ним.
— Послушайте, — резко сказала она, — у меня был трудный день. Я прилетела из Лондона в Буэнос-Айрес рано утром, проведя шестнадцать часов в самолете. Она взглянула на часы. — Сейчас почти четыре. Я пять часов ехала на автобусе из Буэнос-Айреса в Тренке-Лакуэн, потом два часа ждала пересадки и, наконец, еще два часа добиралась на автобусе сюда. Мне жарко, я устала, я давно ничего не ела. И, уж во всяком случае, считаю, что имею право на некоторые объяснения.
— Имеете право? Да неужели? — Незнакомец отпил пива и раздвинул губы в улыбке, в которой не было даже намека на сочувствие.
Напротив, он, как ясно поняла Лиана, даже получил какое-то удовольствие, слушая ее жалобы.
Некоторое время он задумчиво взбалтывал пиво в банке и потом сказал, даже не взглянув на нее:
— Да, должен признать, вам действительно пришлось нелегко. — И иронически добавил:
— Вы наверняка считаете свою миссию событием большой важности.
К чему он клонит? Откуда эта непреходящая враждебность в его тоне?
Что бы там за этим ни крылось, пора поставить его на место.
— Какая, к черту, миссия? Откуда вы взяли? — Лиана сделала еще шаг вперед, встала у кофейного столика и заговорила, не скрывая раздражения:
— Я приехала сюда потому, что получила телеграмму: «Ваша двоюродная бабушка Глория умерла в пятницу. Срочно требуется Ваше присутствие в Эль-Дотадо». Впрочем, раз вы послали эту телеграмму, то и сами знаете ее содержание. — Повысив голос, Лиана потребовала:
— Короче, почему вы отправили телеграмму и кто вы, черт возьми, такой?
Выдержав паузу, он покачал головой:
— Хорошо играете! Почти убедительно… — Он кинул на нее оценивающий взгляд из-под длинных черных ресниц. — Если интересуетесь моим мнением, то я скажу, что вы ошиблись в выборе профессии. С вашим талантом — играть на сцене, а не заниматься журналистикой.
Лиана не могла сдержать удивления.
— Как вы узнали, что я журналистка? Кто же этот человек, с тревогой подумала она. Откуда ему известно о ней?
Лиана уже собралась задать ему эти вопросы, но он отставил в сторону банку с пивом и встал.
— Раз уж вы так хотите узнать, кто я такой, извольте, окажу вам эту честь и представлюсь.
Увидев, как он встает, Лиана решила, что он собирается пожать ей руку. Но, очевидно, о подобном жесте вежливости он даже и не вспомнил. Равнодушно пройдя мимо нее, он подошел к бару и достал еще одну банку пива.
Вернувшись к дивану, он поудобнее устроился на нем и только тогда заговорил:
— Сеньорита, я Фелипе Мендез.
— Фелипе — это вы? — широко открыла глаза Лична. Она не могла представить себе, что это правда.
— Кажется, вы удивлены, — сказал он, приподняв черную бровь. — Это почему-то поразило вас!
Именно так — поразило. Лиана, нахмурившись, изучала его.
— Признаться, я думала, что Фелипе выглядит по-другому.
— По-другому? Как же? — весело ухмыльнулся он. — Каким вы представляли Фелипе Мендеза?
Ну, прежде всего она ожидала увидеть перед собой джентльмена. Она думала, что он будет обходительным, образованным и вежливым — иными словами, человеком, который понравился бы ей и внушил уважение. Такое впечатление сложилось у Лианы потому, что бабушка Глория иногда упоминала в письмах своего любимого внучатого племянника, Фелипе Мендеза. Неудивительно, что сейчас Лиана была просто потрясена.
Она чуть не высказала все это вслух, но сдержалась. Ему, конечно, было абсолютно безразлично, что думает о нем Лиана. Поэтому она сказала:
— Я действительно потрясена — тем, как вы меня встречаете. Ведь в конце концов получается, что вы — мой двоюродный брат.
Фелипе Мендез долго смотрел на нее, прежде чем ответить:
— Да, получается так.
Лиана поняла, что мысль об их родственных отношениях, о кровной связи совершенно не интересует его.
Впрочем, это мало интересовало и саму Лиану. Но она сочла нужным уточнить:
— Моя мать была сестрой вашего отца. Так что нравится это нам с вами или нет, но мы действительно двоюродные брат и сестра.
Фелипе Мендез отпил пива и откинулся на спинку дивана. Запрокинув голову, он бросил на нее небрежный взгляд.
