На этот раз обошлось — на пол упал мобильник. Ну да он крепкий и каскадер. Столько полетов и падений выдержал, сколько, пожалуй, ни одна техника не выдержит, не то что человек. А и пусть лежит — сначала чайник поставим, чаем с бергамотом себя потешим.
Я нажала кнопку и все же наклонилась за пострадавшим телефоном. И сама не поняла, что случилось — то ли не так наклонилась, то ли опять с чайником поссорилась, не так нажав кнопку, потому что что-то свистнуло, пролетев мимо моего виска, и ударило в кафель чуть выше плинтуса. Я автоматически грохнулась на пол и замерла, разглядывая аккуратную дырочку в стене. Странное отверстие. И если я не Сара Бернар — оно пулевое.
Я не Сара, я — Изабелла, и не Росселини, а Томас, с ударением на последний слог. Нет, родители мои французами не были — простые рассейские граждане смешанных кровей, в которой можно найти любую каплю инородной от татаро-монгольской до итальянской. Широка страна наша родная. И гостеприимна…
Я удобно устроила голову на сложенных ладонях и, чувствуя, как замерзает поясница от сквозняка, что потянул из всех оконных щелочек и новообретенного отверстия в стекле, прищурила глаз на покалеченный кафель — думай, Чапай, думай — откуда что наросло.
Меня хотели убить — факт. Не факт, что именно меня. Но можно проверить, встав во весь рост и помахав белым платочком в окно на манер парламентера.
Не пойдет. Новый год мне, в общем-то, нравится. Ничего, веселый праздник — пережить можно, и даже не один раз. И конфеты я еще не пробовала. Жалко. Что ж они так и останутся сиротливо лежать в холодильнике даже ненадкусанными?
Н-да, тогда какие еще будут варианты?
«Звонок другу!» — Я усмехнулась: не-а. Пока.
Фифти-фифти? — не тот случай.
Остается помощь зала. А он, как всегда, — ожидания. Что ж, не будем противиться народу и будем, как все — ждать. А чтоб не скучно было, займем серое вещество гаданием.
Что же у меня есть? Пуля. В кафеле. Выковырять — дело техники. Можно, но зачем? Узнать калибр. И с ним по охотничьим магазинам? Ладно, оставим в загашнике, для информации, которой мало не бывает, а бывает много и ненужной.
Главное-то не в этом, а в том, что я почти на сто процентов уверена: кто-то зря потратил боезапас. Убивать меня решительно не за что и незачем. Тем более с такими ухищрениями.
Я покосилась через плечо в окно. Если стоять у подоконника — обзор хороший, но и с пола тоже ничего — напротив четырнадцатиэтажка типовой постройки, близняшка моего дома. Но живу я на двенадцатом этаже. Сама виновата — Бог мне шестой посылал, а я с тетей Зиной поменялась. У ней астма, а лифт работает по персональному графику, и никто тот график вычислить не может, как ни старается. Впрочем, это лирика…
Мой взгляд оценил входное отверстие. Калибр 7,62 — снайперская винтовка… Хорошо, что не гранатомет и не установка «Град». Другое внушает уважение — отверстие. Как раз на пересечении двух полос лейкопластыря, которым я заклеила трещину в стекле. Спасибо доброму киллеру — стекло осталось целым. Как же он бережно относится к чужому имуществу! Уважаю.
А позицией для киллера мог стать в соседнем доме любой этаж, начиная с двенадцатого. Подъезд второй. Первый и третий не годятся. А-а! И четырнадцатый этаж тоже отсекаем: траектория полета не та — пуля ушла бы в плинтус. Значит, скорее всего, второй подъезд, квартиры, учитывая два этажа, на каждом по одной с окнами в мою сторону — итого четыре. Узнать, из какой стреляли, — нетрудно, был бы смысл.
Хотя нет — какой плинтус, какой этаж, квартира? Дурачки подобным промыслом не промышляют. Значит, не в квартиру он забрался, а залез на крышу. Так проще, спокойнее и безопасней — светиться не надо и уйти можно из любого подъезда, в любом направлении. Ищи его потом, как ветра в поле…
Н-да, очень, очень интересно… Но что дальше?
А дальше, Изабелла Валерьевна, полная ерунда!
Я перевернулась на спину, спасая родную поясницу от простуды и щуря глаз на абажур под потолком, начала выискивать мотивы преступления… Нет, скорей нелепости. Какой-то идиот не пожалел денег на профессионала, чтоб убить работника выставочной галереи. Вот вляпался кто-то под Новый год! Впрочем, если он нанял киллера, значит, деньги есть, и немалые. И вляпалась в этом случае я, если очень быстро и максимально корректно не смогу убедить профи в ошибке, спасая свою вполне еще презентабельную задницу, кошелек богатого, но глупого буржуя и имидж мастера по стрельбе.
Замечательно! Хороший подарок на Новый год! Конечно, не «Мистерия» от Наоми Кэмпбелл, а головоломка от мистера Икс, но каждому — свое.
Итак… Я сложила руки на животе и принялась перебирать события, даты, дела, людей.
Факторов, как всегда, три: деньги, месть и деньги.
В Сбербанке у меня на счету пять восемьсот. По дому можно еще с тысячу наскрести. Итого, грубо, семь. Услуги профи, как мне думается, тех крох не стоят, тем более в рублевом эквиваленте. Премия в две тысячи мне нежно помахала ручкой, так что в расчет не идет. Ляльке отправлено десять тысяч неделю назад. Если кто-то и заинтересовался скромным переводом, он должен быть полным кретином, чтоб принять меня за подпольную миллиардершу и нанять киллера. А вот оный-то как раз олигофреном быть не может.
Ладно, будем мыслить шире. Наследство? Теткина квартира в Питере? Там Лялька.
Лялька!..
Я нащупала телефон и, наплевав на кусачие междугородние тарифы, набрала ее номер:
— Привет!
— Ой, мамулечка! Ты как? У тебя все хорошо?! Я так рада, что ты позвонила…
Восторженный писк моей мышки ничуть не удивлял.
— Да, жива, здорова. Как ты? Мальчики? Новые знакомые?
— Да ты что? Когда мне?! Я в полной запарке, зубрю с утра до ночи.
— Как тетя Поля?
— Нормально! Бегает как конь! Замучила своими диетами — супчики, кашки…
— Ляля, там претендентов на квартиру не объявлялось?
— С чего вдруг? Ты что, мам? Случилось что-то?
— Да нет…
— Мам, не лги!
— Нет, мышь, все хорошо. Я просто беспокоюсь за тебя. А то задумает тетка обмен или продажу, и где жить будешь? Тебе же учиться надо, а в общежитии не дадут. Хоть сама к вам переезжай.
— А что, мысль. Было бы замечательно! Я так соскучилась, мамусь! Я тебя сильно, сильно люблю.
— И я.
— Ты не беспокойся за меня. Теть Поля меняться даже не думает.
— Ага. А мальчик-то у тебя появился?
— Мамусь, некогда мне с мальчиками.
— Никто не нравится?
— Нравится, но так… несерьезно это. Мне учиться надо.
— Умница ты моя! Горжусь! Давай учись, тетку и меня не огорчай. Я еще позвоню. Позже. Все, целую крепко-крепко. Давай, солнышко мое… И будь осторожна! По ночам не гуляй!
