— Павлик…
— Да, Олеся, это я. Я же обещал, что всегда буду рядом, и вот я с тобой. Мне казалось, ты узнала меня.
— Но не могла поверить, боялась… Где же ты был? Мне сказали, ты погиб.
— Я знаю, что тебе сказали. Я знаю все и отвечу на твои вопросы и расскажу о себе, о тех шестнадцати годах, что мы провели врозь. Если захочешь. Рассказ займет минут пять. Потому что я не жил эти годы так же, как и ты. И, может быть, ну его, прошлое?.. Зачем нам оно, Олеся? Давай думать о будущем, вместе. Так получилось, что мы не можем друг без друга. Думаю, ты не подозревала об этом, как и я. Если б знал, что ты жива, давно бы нашел. Надо же было вам устроить такую путаницу…
Я боялась шевелиться, говорить и спугнуть тем минуты блаженства, видение, что было явным, но никак еще не укладывалось в голове.
— Я никогда не верил медицине, но всегда верил в человеческий фактор. Тебе, в тебя. Ты такая сильная и слабая одновременно, что я не удивился, узнав от Полонских о том, что ты с собой делаешь. Но все позади, теперь я буду рядом и не дам тебе идти на поводу глупых мыслей. Ты нужна, ты очень нужна нам: мне и нашей дочери. Выходи за меня замуж.
— Придется жить, — улыбнулась я невольно, во все глаза разглядывая своего любимого.
— Да, и стать офицерской женой. Тяжелая должность.
— Привыкну.
— Придется. Не оставляй меня… — Он прижал мою ладонь к своей щеке и тихо прошептал: — Прости за все.
Я улыбнулась в ответ: разве я обижалась?
И прижалась к Павлу:
— Это ты прости меня.
Он улыбнулся. Обхватил мое лицо ладонями и тихо пропел:
— «Олеся, Олеся, Олеся, так птицы кричат, так птицы кричат в поднебесье… Останься со мною, Олеся»…
Его губы накрыли мои, и я вспомнила вкус его поцелуя.
А, впрочем, забывала ли?
ЭПИЛОГ
Ляля обрадовалась появлению отца в своей жизни и очень быстро подружилась с Павлом. Он, узнав правду о девочке, поцеловал меня в висок и поблагодарил за дочь. Он был счастлив, а что уж говорить обо мне… Любовь накрыла нас с головой, заставив вспомнить молодость и безмятежную радость от близости любимого. Нежность поселилась во взглядах, вытеснив печаль и боль от прошлых ошибок.
Сейчас самые дорогие мне люди играли в снежки, дурачась, как дети. А я, чуть приустав, села на крыльце рядом с Сашей Чендряковым, который, оказывается, все эти годы работал вместе с Павлом и принял активное участие в афере моего мужа. И пока я приходила в себя, привез в пансионат Лялю. Он нисколечки не изменился — лишь чуть поседели волосы на висках да потерялся кандагарский загар. Что не удивительно — Афган остался в далеком прошлом. Но как и шестнадцать лет назад, Сашка спросил, лукаво щурясь на солнце и пыхтя сигареткой:
— Как оно?
— Что «оно»? — улыбнулась я, поглядывая на Павла и Лялю.
— Жизнь.
— Замечательно!
Я рассмеялась от души и посмотрела в небо — огромное, чистое, светлое, как наша с Павликом любовь.
27 декабря 2005 г.
25 января 2006 г.
