Книга Полцарства - Ольга Покровская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
Иностранцы улыбались и, достав гаджеты, щёлкали дядю Мишу с питомцем. Разве что автограф не брали. А что – он бы дал!
– Одолевают, Лёха, меня враги. Погибну – не брось Гурзуфчика! Он мне, знаешь, как отец!.. – пробормотал дядя Миша и, набычив взгляд, совсем уже мутно уставился на Лёшку. – Дай слово друга!
– Да сказал уже, всё. Не брошу! – раздражился Лёшка.
Дядя Миша удовлетворённо кивнул и, отчалив от лавки, поплыл в сторону Малой Ордынки – на поиски пса. Он шёл как прокопчённый пароход, слегка накренившись набок. Раскисший снег брызгал из-под дачных галош, весьма уместных в московскую дурную погоду, если только поддеть шерстяные носки. Винтажный поводок, сделанный, кажется, из лямок рюкзака времён КСП, волочился за дядей Мишей по мартовской грязи, и где-то лаял, чуя приближение хозяина, штормовой и скалистый Гурзуф.
Нахмурившись, Лёшка зашагал по ещё различимым в слякоти следам дяди Миши. Наступало проклятое время, когда на площадь у метро «Третьяковская» валом повалит народ и милый сердцу облик старой Москвы уступит место всемирному мегаполису. Запахнет холодной пылью, и нечего станет делать на обезличившихся вдруг улицах, похожих на переполненный аэропорт.
Но даже и у этого «проклятого времени» есть оправдание – пора встречать из студии рисования Асю! Не пройдёт и пяти минут, как он увидит в арке своё заклятие – прозрачную сероглазку, насквозь городскую, тоненькую, несмотря на волжские корни. Только волосы, стриженные под каре, рыжеватые и беспорядочные, как луг в сентябре, напоминают о солнце, которое в изобилии знали предки. Ася машет рукой, летит навстречу – и тут бы настать безмятежному счастью! Но каждый раз в первый миг свидания словно срабатывает «рентген» – Лёшка видит Асю насквозь и ничего не понимает в увиденном.
Затем молодожёны целуются, начинается ещё один счастливый вечер, но загадочный «снимок души» хранится в сознании и тревожит новоиспечённого супруга своими извивами и лунными кратерами.
От этих «кратеров» и происходили все их размолвки. То Ася влюблялась в какую-то сложную музыку, то рвалась в жуткую метель гулять, а то и вообще заявляла, что на своей карамельной работе разучилась рисовать честно – значит, надо на выходных сесть в электричку и уехать далеко-далеко! И попробуй ей возрази – умрёт улыбка, веснушки стекут со слезами, не допросишься ни одного поцелуя. В общем, дело табак.
Лёшка искренне недоумевал, зачем человеку по молодости копаться в трудных вопросах? Для этого существует старость. Вот бы Асину душу сделать простой и весёлой – уютный дом да любовь к мужу! Ну ладно, пусть ещё иногда рисует котят.
Кто сказал, что весна добра и прекрасна? Она, как разбойник, сшибает с груди замок, рвёт дверь и переворачивает сердце. И всё же Ася любила эти ветреные облавы и с приходом марта уже успела помечтать, как уберёт в шкаф пальто и зимнюю обувь. Но пока что через маленькое круглое окно чердака на Пятницкой, где приютилась студия рисования, было видно только самую первую оттепель – сырые главы церквей и огромную кривую берёзу в гнёздах, натуральные саврасовские «грачи»! И старые эти деревья, и церкви доставали корнями до тех времён, когда купцы Спасёновы, Асины предки, гоняли чаи, дуя на блюдца, ловко вели дела и щедро жертвовали на храм.
Студия «Чердачок» стала одним из многочисленных коммерческих проектов Асиной старшей сестры Софьи, взращённых ею на ниве образования. В послужном списке у неё имелись: Центр детского развития, театральная студия, курсы ландшафтного дизайна и даже филиал международной школы коучинга, забиравший в последний год всё её время.
Ася, не унаследовавшая предпринимательской жилки предков, получила от сестры задание по силам: разработать учебную программу и обзвонить знакомых с худграфа – кто возьмётся разделить с ней преподавательские труды?
Не то чтобы Ася была настоящим художником. То есть два года назад она получила диплом, это правда, но рисовала совсем не то и не так, как мечтала, когда только собиралась податься в искусство. «Не живопись, а чай с булочкой!» – сердилась она, глядя на свои рисунки, собиравшие кучу «лайков» на аккаунтах сестры.
Нет, Ася, конечно же, любила и булочки, и старые улочки, и цветение крымских магнолий, до сладости ощутимо передаваемое акварелью, и прочие «отпускные» мотивы, которые желали освоить записавшиеся в студию дамы и девушки. Но одновременно и не любила – почти ненавидела. Однажды перебрала стопку своих работ и, стиснув зубы от натуги, раня нежную кожу рук, всю пачку разорвала на кривые полосы.
– Соня, но это ведь пошлость! Ничего там нет настоящего! – жалобно объясняла Ася сестре, обнаружившей цветные лоскуты в пакете с мусором.
Но Софья не приняла оправданий.
– Потому что забот у тебя нет! Хорошо живёшь! – твёрдо сказала она. – Лучше бы сварила Серафиме кашу, а то я опаздываю!
Пятилетняя Серафима, Асина племянница и крестница, была как две капли воды похожа на тётку – обе рыжевато-русые, пастельные, с чуть заметными веснушками. А вот Софья, после развода взвалившая на себя обеспечение семьи, перекрасилась в брюнетку и пристрастилась к алому маникюру, что вскоре отразилось и на характере.
В масленичный четверг подвалило снегу – весна взяла передышку. И всё же в закутках дворов и под окнами, где недавняя оттепель накрошила сосулек, чувствовался весенний беспорядок и свежесть. Стал различим на слух особый, хрипловатый разговор окрестных домов – то стукнет дверь, то окно, то «поплывёт» и шмякнется оземь отсыревшая штукатурка. «Вот бы о чём надышать акварель!» – думала Ася, прогуливаясь между мольбертами. Но сегодняшняя группа – шесть милых дам и один скромный молодой человек рисуют начатую на прошлом уроке вазу.
Ася поправляла карандаши в руках учеников, добавляла штришок-другой, а сама думала о том, что ничего нового в её жизни, конечно, уже не будет – одни надоевшие натюрморты!
Ещё полгода назад у Аси всё было впереди. В голове нестройными табунами бродили мечты о будущем, и оно обещало быть чудесным! И вот – всё определилось. Не то чтобы плохо, но – без чудес.
Прошлой осенью Ася вышла замуж и до сих пор не могла понять: как же так получилось? Почему? В голову приходил единственный ответ – ей хотелось, чтобы Лёшка улыбался. Видеть его совсем ещё мальчишеское, но такое суровое, скорбное лицо – сжатые губы, сведенные брови – было невыносимо. Нет уж – пусть улыбается, хохочет, захлёбывается счастьем. Последние Асины сомнения разрешил папа. «Настюша… – сказал он несмело, – Но ведь если ты согласна выйти замуж за человека, просто чтобы он улыбался, если это так важно для тебя, – значит, ты его любишь?»
Да, так сказал папа, а папа с мамой – лучшая пара на свете. Все трое их детей это знают – и Ася, и Софья, и старший брат Саня, Александр Сергеевич Спасёнов, врач, святой человек и Асин кумир. Может, из-за того, что «лучшая пара» уже есть, ни у кого из детей не сложилось пока что личного счастья.
Прохаживаясь между мольбертами и поправляя работы, Ася чувствовала, что сегодня ей совсем не хочется на диван, к семейным ценностям, а хочется вытворить что-нибудь, пусть даже и глупое, – к примеру, залезть на липу, протянувшую крепкий сук к Спасёновым на балкон. Однажды в детстве они с братом разыграли Софью – перебрались на липу и подглядывали, как сестра в недоумении ищет их под кроватями. Вот сбежать бы и сегодня в гущу ветвей, притвориться там воробьём! Да только Лёшка устроит скандал – он за Асю боится. Вечно кутает её, а летом не пустил полетать на воздушном шаре! Даже не разрешает ездить по городу на велике, хотя по Пятницкой проложили дорожку. Скучное житьё!
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 135
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Полцарства - Ольга Покровская», после закрытия браузера.