В этот момент две хорошенькие девочки в одинаковых трико танцовщиц и бальных туфельках, невесть откуда появившись перед кипящим котлом, развернули над головами транспарант, на котором зрители смогли прочитать начертанные крупными буквами слова:
Глава 2
ПОСЛЕ РЕПЕТИЦИИ
Три девочки, уже снявшие с себя черные балахоны, шляпы и туфли и облачившиеся в обычные школьные формы, сидели в кафетерии и обсуждали последнюю репетицию.
— Не уверена, что это была такая уж хорошая идея: прилепить на лицо пластиковые бородавки, — с брезгливостью проговорила Мелисса, глядя на себя в зеркало. — Что-то бородавка на подбородке вообще не отлепляется. Где ты только откопала эту сомнительную бутафорию? — спросила она у Джозефины.
— В городском магазине сюрпризов и розыгрышей, — ответила ее подруга. — Там же, где и отрезанный палец. Ну разве он не прелесть?
— Конечно, прелесть, но все же не такая, как эти жареные пирожки, — отозвался на ее восклицание Денни Котрилл. Проходя мимо стола, за которым сидели девочки, он беззастенчиво стибрил с их подноса один из пирожков.
— Эй ты, ненасытный обжора! — воскликнула Дженни, решительно вскакивая на ноги. — Отдай мне его сейчас же!
Денни остановился и повернулся лицом к девочкам.
— А что, если не отдам? — с насмешливой издевкой спросил он. — Может, вы меня заколдуете в отместку? Или сглазите? Или наведете на меня порчу? Ой-ой-ой! Я буквально дрожу от страха.
И он отправил оставшуюся половину украденного пирожка себе в рот.
— Ах, вот ты как, — задохнулась от возмущения Дженни. — Если не будешь вести себя по-человечески, я возьму колдовскую книгу, произнесу соответствующее заклинание и превращу тебя в толстую, уродливую жабу. Хотя, — захихикала она, — можно этого и не делать. Как это я позабыла, что ты и без того жирная и противная жаба. — И она снова села за стол, присоединившись к своим подругам.
Денни так громко смеялся, довольный своей проделкой, что не расслышал последней фразы Дженни. Он прокладывал себе путь через заполненный школьниками кафетерий, больно хлопая по плечу всех встречных и поперечных (которые вовсе не были с ним запанибрата), задирая малышей и тех из сверстников, которые были заведомо слабее его. Денни специально толкал ребят, которые несли подносы с едой, и, пользуясь их замешательством, попутно утаскивал с этих подносов все, до чего мог дотянуться своими загребущими руками.
— Громила чертов, — пробормотала Мелисса; она снова посмотрелась в зеркальце и возобновила попытки отлепить надоевшую бородавку. — Господи, отцепится она от меня когда-нибудь или нет? — простонала девочка. — Я хочу, чтобы эта штука отвалилась.
В ту же секунду бородавка, отлепившись от подбородка, упала на стол.
— Сказано — сделано, — улыбнулась Джозефина. — А ведь ты даже не произнесла подходящего заклинания!
Мелисса улыбнулась ей в ответ.
— Разве ты «не слышала, как я произнесла магические слова — фокус-покус?… Стоит мне пожелать чего душе угодно — скажем, чистой кожи на лице, места в хоккейной команде, свидания с Джонатаном…
На этом месте все три девочки одновременно вздохнули.
— Если бы так! — мечтательно проговорила Мелисса. — В тот день, когда одна из нас пойдет на свидание с Джонатаном, я и взаправду поверю в чудеса.
Джозефина поскребла ногтями один из пальцев. Черный лак для ногтей, который она сняла специальным раствором в кабинете, отведенном под театральную уборную, оставил после себя несмывающиеся следы в виде маленьких точечек на коже у основания ногтей.
— И все же, девчонки, репетиция удалась на славу, вы согласны? Я очень рада, что мисс Добсон раскопала эту пьесу. Она держит зал в напряжении: я видела, как сидевшие в первых рядах первоклассники вздрагивали, затаив дыхание, когда мы репетировали некоторые эпизоды первого акта.
Дженни согласилась, но лишь отчасти:
— Да, ты права, пьеса что надо, но я должна признаться, что испытываю истинное облегчение, когда отстегиваю накладную металлическую руку после репетиции. Поверьте, манипулировать железными пальцами вовсе не так легко, как кажется со стороны.
— Я полагаю, это можно исправить, — заметила Мелисса. — Ведь, насколько я знаю, в оригинале пьесы нет никакой металлической руки. Ее выдумала мисс Добсон, желая несколько осовременить пьесу «Духи, повинуйтесь!». Она хотя и хороша, но все же попахивает нафталином!
— А я считаю выдумку мисс Добсон удачной, — возразила Дженни, сжимая и разжимая пальцы и руку в локте. — Надо оставить все как есть. Эта деталь действительно делает пьесу чуточку более современной. Но кто сегодня утром был по-настоящему хорош, так это Джонатан, — проговорила она с томлением в голосе. — Его протяжные стоны действительно леденили кровь. Что там первоклашки — я сама почти поверила, что они настоящие! Кстати, вы не знаете, где мисс Добсон раскопала эту пьесу? Кажется, ты что-то говорила об этом, но я забыла детали, — обратилась она к Мелиссе.
— Насколько мне известно, несколько недель назад мисс Добсон производила уборку в сценическом кабинете и по ходу дела залезла в старый шкаф. Там она и наткнулась на эту пьесу. Она прочитала ее, и пьеса ей сразу понравилась. Заглянув в старый сценический журнал, она выяснила, что эта пьеса никогда не ставилась на школьной сцене, хотя ее написала одна из бывших учениц нашей школы — правда, давно, около шестидесяти лет назад. Она стала всех кругом расспрашивать, что да как. Судя по тому, что ей рассказали, все предыдущие попытки поставить пьесу кончались неудачей, поскольку все ученики, которым доставались роли противников ведьм, заболевали какой-то таинственной болезнью. Колдовство, да и только! Вам не кажется, что это и в самом деле странно?
— Да, странновато, — согласилась Джозефина. — И капельку страшновато.
— Ах, не будь дурочкой! — беззаботно воскликнула Дженни. — Я вижу, и вас уже достали все эти разговоры о печени щенков и сердцах новорожденных овечек. Это всего лишь бабушкины сказки. Байки, в которых нет ни слова правды.
Не успела она завершить фразу, как прозвенел звонок, возвестивший о конце большой перемены. Дженни нагнулась над своим завалившимся набок ранцем и стала запихивать в него рассыпавшиеся по полу учебники.
— Пора идти, — бросила она через плечо подругам и быстро допила свой сок. — Боюсь, сейчас будет сдвоенный урок истории. Увидимся в четыре.
Джозефина и Мелисса помахали ей на прощание и направились в противоположный конец школы.
— Сдвоенная математика — брррр, — сделала гримасу Мелисса, входя с подругой в класс.
— Да, — прошептала Джозефина, — но, по крайней мере, мы проведем это время в хорошей компании. — И обе девочки, усевшись за свои парты и уткнувшись подбородками в переплетенные «корзиночкой» кисти рук, стали сквозь дрему смотреть на Джонатана, да так и просидели, не сменив позы, до конца урока.
