Рюкзак начал наливаться тяжестью. Мои глаза лихорадочно забегали. Незнакомые голоса окружали меня со всех сторон, и все тарахтели наперебой. Никто не разговаривал по-английски.
— Ой! — вскрикнул я, почувствовав резкую боль в боку.
Я повернулся и понял, что это какая-то тетка протаранила меня тележкой с багажом.
«Спокойствие, Гейб, — твердил я себе. — Только спокойствие».
Дядя Бен здесь, ищет тебя. Он тебя найдет. Тебе лишь нужно сохранять спокойствие.
«Но что если дядя забыл? — беспокоился я. — Что если он перепутал день, когда я должен прилететь? А вдруг он так заработался в пирамиде, что потерял счет времени?»
Я могу быть тем еще паникером, когда захочу.
«Если дяди Бена здесь нет, найду телефон и позвоню ему», — решил я.
Ну-ну.
Не думаю, что из этого выйдет толк.
Телефонного номера дяди Бена я не знал. Я даже не был уверен, есть ли вообще телефон там, где он работает. Все, что мне было известно — это что он живет в палатке возле пирамиды, которую изучает.
Лихорадочно озираясь в толпе, я уже готов был удариться в панику — как вдруг ко мне подошел здоровенный дядька.
Я не мог разглядеть его лица. На нем было длинное белое одеяние с капюшоном. Оно называется «бурнус». И этот самый капюшон надежно скрывал его лицо.
— Такси? — спросил он визгливым голосом. — Такси? Америкэн такси?
Я покатился со смеху.
— Дяде Бен! — радостно вскричал я.
— Такси? Америкэн такси? Такси езжай? — твердил тот.
— Дядя Бен! Как я рад тебя видеть! — воскликнул я. Я обхватил его за талию и крепко обнял. Затем, хохоча над его нелепым нарядом, протянул руку и сорвал с него капюшон.
Мужик оказался совершенно лысым, с гладко выбритой головой и густыми темными усищами. Он свирепо вытаращился на меня.
Я видел этого человека впервые в жизни.
3
— Гейб! Гейб! Сюда! — услышал я. Посмотрев мимо негодующего мужчины, я увидел дядю Бена и Сари. Они махали мне руками, стоя перед стойкой для бронирования билетов.
Лицо мужчины побагровело, и он крикнул мне что-то по-арабски. Я был очень рад, что ничего не понял. Продолжая бубнить что-то себе под нос, он снова натянул капюшон бурнуса на голову.
— Прошу прощения! — крикнул я. После чего прошмыгнул мимо него и поспешил навстречу дяде и кузине.
Дядя Бен сердечно пожал мне руку и произнес:
— Добро пожаловать в Каир, Гейб.
Одет он был в просторную белую спортивную рубаху с короткими рукавами и мешковатые брюки.
На Сари была ярко-зеленая маечка и выцветшие джинсовые шорты. Разумеется, она уже вовсю надо мной ухохатывалась. Скверное начало.
— Это был твой друг? — поддразнила меня она.
— Я… ошибочка вышла, — признался я. Оглянулся назад. Мужчина до сих пор смотрел на меня с негодованием.
— Ты что, действительно решил, что это мой папа? — допытывалась Сари.
Я что-то промямлил в ответ. Мы с Сари ровесники. Тем не менее, я обнаружил, что она по-прежнему на дюйм выше меня. Она отпустила свои длинные черные волосы и заплела их в длинную косу, спадающую на спину.
Ее темные глазищи сияли от восторга. Она всегда не прочь посмеяться надо мной.
По дороге к багажной зоне, куда мы шли за моим чемоданом, я рассказывал им, как прошел у меня полет. Рассказал и как Нэнси, стюардесса, все время подсовывала мне пакетики с арахисом.
— Я прилетела на прошлой неделе, — сообщила мне Сари. — Так мне стюардесса разрешила сидеть в салоне первого класса. Ты знал, что тем, кто летит первым классом, подают бесплатное мороженое?
Нет, этого я не знал. Я только понял, что Сари ни на йоту не изменилась.
Она учится в школе-интернате в Чикаго, так как дядя Бен все свое время проводит в Египте. Разумеется, она круглая отличница. Да вдобавок еще и чемпионка по теннису и лыжам.
Иногда мне даже становится немного жаль ее. Ее мама умерла, когда Сари было пять лет. А отца она видит только по праздникам и летом.
Но пока мы ждали, когда мой чемодан покажется на конвейере, я совсем ее не жалел. Она только и делала, что бахвалилась — дескать, эта пирамида в два раза больше чем та, в которой я побывал на прошлых каникулах. И что она уже ходила туда несколько раз, и как она мне все там покажет — если, конечно, я не боюсь.
Наконец, мой раздутый синий чемодан появился. Я сволок его с транспортера и бросил к ногам. Он весил тыщу кило!
Я попытался поднять его, но не сумел даже сдвинуть с места.
Сари отодвинула меня в сторону.
— Дай-ка я возьму, — заявила она. Ухватилась за ручку, подняла чемодан с пола и понесла его к выходу.
— Эй! — крикнул я ей вслед. Ну что за выскочка!
Дядя Бен усмехнулся.
— Думаю, Сари качается, — сказал он. Положив руку мне на плечо, он повел меня к стеклянным дверям. — Идем в джип.
* * *
Мы водрузили чемодан в багажник джипа и поехали в сторону города.
— Весь день жара и духота, — сказал мне дядя Бен, вытирая лоб платком. — Зато потом наступает холодная ночь.
Машины еле тащились по узенькой улочке. Непрерывно гудели клаксоны. Водители давили на клаксон независимо от того, едут они или стоят на месте. Шум был невыносимый.
— В Каире останавливаться не будем, — сообщил дядя Бен. — Поедем прямо к пирамиде в Аль-Джизе. Мы живем там в палатках, чтобы держаться поближе к месту работы.
— Надеюсь, ты захватил спрей от насекомых, — простонала Сари. — Комары там размером с лягушек!
— Не преувеличивай, — укоризненно сказал дядя Бен. — Гейб не боится нескольких комаров… не боишься же?
— Ни капли, — тут же ответил я.
— А как насчет скорпионов? — осведомилась Сари.
Движение сделалось легче, когда мы оставили город позади и устремились в пустыню. Желтые пески сверкали под жарким послеполуденным солнцем. Волны жара вздымались перед нами, когда наш джип подпрыгивал по узкой двухсторонней дороге.
Вскоре впереди возникла пирамида. За волнами жара она походила на колеблющийся мираж. Она казалась нереальной.
Когда я смотрел на нее из окна, от волнения у меня перехватило горло. Я уже видел пирамиды в прошлом году. Но все равно это было поразительное зрелище.
— Поверить не могу, что пирамидам четыре тысячи лет! — воскликнул я.
