г. Нью-Йорк
— Что это ты пьешь? — закричала я.
Ничего не расслышав, Тереза лишь вопросительно посмотрела на меня. Мы перешли в бар в самом углу здания клуба, но и здесь было немногим спокойнее.
— Что это ты пьешь?
Ослепленная ярким светом Тереза продолжала смотреть на меня прищурившись.
— Что?
— Что… ты… пьешь? — попыталась я перекричать музыку.
— А-а… — Тереза подняла бокал.
Кубики льда зазвенели в темной жидкости. Это точно не кола — что-то гораздо темнее и гуще.
— «Рэд Бул» с «Йегермайстером». Вот попробуй, Эл. — Подруга сунула мне бокал.
Я сделала маленький глоток и тут же поморщилась.
— Отвратительно. Не пробовала ничего хуже.
— Точно, — улыбнулась Тереза.
Она взяла у меня бокал и подняла его, будто чокаясь.
Клуб, в котором мы сидели, называется «Пляжный», хотя поблизости никаких пляжей нет. Этот клуб — на Второй авеню, в восточной части Манхэттена. Наш любимый клуб, подземное убежище, куда мы сбегали почти каждые выходные.
Меня зовут Элли Сакс, мне двадцать четыре года. Зачем мне подземное убежище? Не спрашивайте. В клуб ведет длинная, темная, скрипучая лестница, похожая на те, что бывают в метро. Однако, спустившись до самого конца по шатким металлическим ступенькам, попадаешь в удивительное место, царство хрома и серебра, зеркал и ярких прожекторов.
Вдоль стен тянутся ряды серебристых столиков и кабинок, а между ними — танцпол. Красные и белые огни мечутся в такт с пульсирующим ритмом музыки.
В огромном зеркале потолка отражаются огни и фигуры танцующих. Я шла за Терезой к изогнутой стойке бара, смотрела вверх на отражения и думала — как здорово быть там, наверху, вместе с ними, яркой и грациозной, не касающейся хаоса здесь, внизу.
У стойки было людно. Но, как только мы подошли, две высокие девушки с длинными волосами в красных, украшенных вышивкой открытых топиках и коротких шортах встали, а мы тут же заняли их места. Я заказала, как обычно, бокал шардонэ, и вот тут меня и угораздило попробовать напиток Терезы.
Я с силой сглотнула, чтобы избавиться от мерзкого вкуса.
— Похоже на… на жвачку с робитуссином.
Тереза поднесла бокал ко рту и сделала большой глоток.
— Да уж! Ты права! Настоящая микстура от кашля! — засмеялась она.
Смех у нее мальчишеский, высокий и довольно хриплый, хотя на мальчишку она совершенно не похожа. Высокая и пухленькая, с большими зелеными глазами, которые смотрятся очень сексуально в обрамлении огромной шапки медных кудрей. Тереза обожает играть со своими локонами, укладывает их и так, и эдак.
— Все его пьют! Знаешь, кто дал мне его попробовать? Элли, ты помнишь Паоло? Того парня с почты?
Я поставила свой бокал на стойку.
— Ты встречалась с Паоло?
Тереза кивнула и захихикала.
— А он хоть понимает по-английски?
— Точно не знаю. В баре, куда он меня водил, было так же шумно, как и в этом. Я не разобрала ни слова. Потом мы пошли к нему. Он живет, кажется, на авеню А. Мы с ним особо не разговаривали.
Я покачала головой.
— Тереза, зачем он тебе?
Она накрутила на палец большую прядь.
— Хотела увидеть остальные его татушки.
Мы одновременно захихикали.
Я зажала ножку бокала между пальцами.
— Ну продолжай! Увидела?
— Да, — кивнула она. — Но у нас ничего не получилось. Когда я увидела одну из них там — ну, ты понимаешь, тату — мне пришлось уйти.
— Почему? Что там написано?
— М-А-М-А.
Мне не стоило пить — белое вино пошло носом. Я отплевывалась, задыхалась и смеялась одновременно.
Парень, сидевший рядом, обернулся.
— Ты в порядке?
У меня слезились глаза, и все же я смогла разобрать, что парень — просто супер. Похож на молодого Брэда Питта — длинные каштановые волосы, беспорядочно ниспадающие на плечи, и щетинистая бородка на мальчишеском лице.
— Надеюсь, выживу, — сказала я, вытирая нос рукой. Я потянулась за салфеткой, лежащей на стойке бара, и чуть не опрокинула бокал.
Парень подхватил его, прежде чем вино успело пролиться.
— Ну и реакция!
— Мне это просто необходимо, — его синие глаза загорелись, — через два года я буду хирургом.
И он протянул мне бокал.
Ясненько.
Мы с Терезой проторчали в этом клубе столько месяцев, и прежде ни один будущий хирург с внешностью кинозвезды не обращал на меня внимания. Возможно, все еще впереди.
Парень подсел ближе и наклонился ко мне. Его лицо было так близко, что я почувствовала запах одеколона от Армани.
— Может, сегодня я смогу прооперировать тебя? — прошептал он мне на ухо.
Я знала, что Тереза смотрит на нас не отрываясь. Ее взгляд так и буравил мою спину.
Я отстранилась от этого любовных дел доктора.
— Хочешь бесплатный совет?
Его глаза сузились.
— Совет? Хочешь сказать «забудь об этом навсегда»?
Я кивнула.
Мы оба рассмеялись. Его бутылка пива «Хейникен» чокнулась с моим бокалом.
— Один-ноль в твою пользу. — Я утонула в его синих глазах, ведь он и не думал их отводить. — А ты ничего.
— Ты тоже, — улыбнулась я.
Парень не ответил, но я уверена, что он расслышал то, что я сказала.
— Прости, если я сегодня немного груб, — начал он, — целый день возился с кадаврами.
Я глотнула вина.
— Это что, второй способ охмурить девушку?
Знаю, я должна была вести себя полюбезнее.
Я чувствовала Терезино неодобрение, ее взгляд буквально жег мне спину. Она так старалась найти нового парня, а я ей мешала.
Я сделала еще глоток и решила проявить интерес.
— Ты учишься в медицинском училище?
Допив пиво, он отставил банку и ухмыльнулся. Что ж, прекрасные зубы.
— Я занимаюсь дома.
— Ты не серьезно! — засмеялась я.
— Вообще-то я учусь в университете, — сказал будущий хирург и сделал знак бармену принести еще «Хейннкен» и вина для меня. — Я — Берни, — протянул он руку.
Берни? С таким лицом? Разве он может быть Берни?
— Элли, — ответила я. Его рука казалась холодной от пивной бутылки.
Я глотнула вина и тут же почувствовала, как кто-то налетел на меня сзади. Тереза застонала. Чья-то рука схватила меня за плечо.
