Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Всё! Я больше не могу! – сказал папа, спотыкаясь и наблюдая, как нечто с душераздирающим мявом улепётывает из-под его тапка. – Такое впечатление, что пол покрыт котятами в три слоя. Пока я шёл из кухни в ванную, наступил на шесть хвостов. Если учесть, что у нас дома четыре представителя семейства кошачьих, то откуда взялось ещё два хвоста?
– Пятый хвост был Стаськин, – объяснила Саша. – Она сейчас играет в лошадь Зорро.
– А шестой хвост был привиденьевым, – поддакнула Стася.
– Тогда почему этот хвост замяукал?
– С горя. На твой хвост наступить, ты тоже замяукаешь. Хочешь, продемонстрирую?
– Нет, – решил не рисковать папа. У него не было хвоста, но он знал, что его младшая дочь способна на многое. – И вообще, при чём тут хвосты? Я имел в виду, что всем нам надо выехать на природу, в лес, построить шалаш и жить там. Тогда мы перестанем натыкаться друг на друга и наступать на животных.
– Ура! – сказала Стася. – Мы будем гулять, играть, купаться, собирать ягоды и жарить диких оленей!
– Минуточку, – поинтересовалась мама. – Кто конкретно будет жарить оленей?
– Ты, конечно, – сказал папа.
– Дудки, – отказалась мама. – Вы будете гулять, играть, купаться, а я как проклятая буду с утра до ночи жарить этих окаянных оленей, которых ещё неизвестно, как потрошить.
– Нет, что ты, мамочка, нам хватит одного оленя в день, – попыталась утешить её Стася.
– Знаю я вас! – огрызнулась мама. – На свежем воздухе у вас такой аппетит разыграется, что несчастный олень пойдёт на один зубок, на перекусончик между обедом и полдником.
– Олени охраняются государством, – заметила Саша. – Особенно жареные.
– Вот видите! – сказала мама. – Не хватало из-за вас в тюрьму сесть. А обиднее всего будет, если я оленя уже зажарю и тут заявится государство, отберёт оленя и будет его само охранять. Нет, шалаш в лесу отпадает.
– Тогда будем надеяться на чудо, – сказал папа.
И чудо свершилось. Вечером вся семья собралась за ужином. Ваня Бренди сидел на коленях у мамы и норовил боднуть головёнкой ложку, чтоб ложка его погладила. Муму висела на шторе. Офелия залезла в кастрюлю с остывающей картошкой, пригрелась там и уснула.
– Мне звонила тётя Лариса, – сказала мама, рассеянно гладя ложкой Ваню. – Она очень просит пожить три недели на её даче. Представляешь, произошло чудо: на работе ей оплатили половину горящей путёвки в санаторий в Крым – лечить суставы.
– А что, у Ларисы больные суставы? – удивился папа. Тётя Лариса была троюродной маминой сестрой, очень крепкой, энергичной женщиной, вкалывающей на своём садовом участке с убеждённостью трактора.
– Если оплатили полпутевки, то никакие суставы не выдержат и заболят от изумления, – возразила мама. – Такой случай, а сад оставить не на кого. На нас вся надежда. Я отказалась, конечно.
– Ты с ума сошла! – закричали хором папа и Саша. – В разгар лета пожить три недели на даче! И эти котята разбредутся по грядкам и перестанут попадать под ноги!
– Но я ничего не понимаю в садоводстве, – оправдывалась мама. – Если по моей вине погибнет какой-нибудь ценный огурец или аристократичный укроп, Лариса по возвращении убьёт меня своими вылеченными суставами!
– Ерунда, нас много, отобьёмся, – возразил папа и потащил маму к телефону. – Котов наших напустим, никакая Лариса не устоит. Звони, что мы согласны. Надо делать людям добро. Даже если эти люди – твои родственники.
Мама слабо брыкалась, но папа был сильнее. Через день счастливая тётя Лариса летела на юг, а семья Сергеевых в полном составе, включая кошек, приступила к освоению дачи.
– Если бы не котята, я бы ни за что не согласилась, – сказала мама. Так что во всём происшедшем повинны именно Картахена и её дети.
Глава третья. Мама на грядке
Растерянная мама стояла посреди участка. Вокруг простирались шесть соток, бесконечные, как саванны Африки, и такие же неизведанные.
– Ну и что мне со всем этим делать? – спросила мама. Ей никто не ответил, все были заняты. Саша ела клубнику. Стася ела всё остальное, что росло в саду, не слишком отличая петрушку от лебеды. Изо рта у неё постоянно торчал пучок укропа, и казалось, что ребёнка нафаршировали перед тем, как зажарить. Папа ел чёрную смородину, хотя она была ещё красная. Картахена ела мышей. Её дети куда-то рассосались, потрясённые открывшимися возможностями. Видно было одну Муму, она висела на яблоне и думала о смысле жизни.
– Эй! – сказала мама. – Что-то тут надо полить… или полоть… Эй! Вы слышите?
Помидоры, огурцы и прочие жители сада не откликнулись. Возможно, боялись, что если они обнаружат своё присутствие и мама примется за дело, то будет ещё хуже.
– Это просто преступление – пускать меня на дачу, – всхлипнула мама. – Я же тут всё погублю! Оно же всё живое, а я не умею за ним ухаживать!
– Знаешь что, – сказал папа, пожалев несчастную супругу. – Надо пригласить специалистов. Вот когда в полиции следствие заходило в тупик, приглашали Эркюля Пуаро. Или Шерлока Холмса. Надо позвать кого-то, кто в состоянии отличить огурец от крыжовника. Я, конечно, биолог, но не до такой степени…
– Это Ольга Лапшова! – обрадовалась мама. – У неё в деревне были какие-то родственники, и она когда-то к ним ездила… Решено! Приглашаем в гости всех Лапшовых! С коварными намерениями!
– Не может быть, мамочка, чтобы ты совсем ничего не знала об овощах, – сказала Саша.
– Отчего же? – возразила мама. – Как учитель литературы я знаю, например, синьора Помидора из «Чиполлино». Ещё было такое бессмертное произведение про огурцы: «Огуречик-огуречик, не ходи на тот конечик, там мышка живёт, тебе хвостик отгрызёт».
– Лучше по-другому, – поправила Саша. – «Там мама живёт, вдруг прополет и польёт».
– Вот уж правильно: «вдруг», – вздрогнула мама. – Упаси Боже несчастного огуречика от моего тлетворного влияния. Никакая мышка со мной не сравнится.
Несмотря на то, что Стася была всецело поглощена укропом, стих про огуречик она запомнила и одобрила. Под этот стих оказалось удобно прыгать через грядки: огуречик-огуречик – прыг, не ходи на тот конечик – прыг… Вот только хвостик было жалко, и Стася придумала счастливый конец: «Там мышка живёт, тебе хвост второй пришьёт». Потом представила себе огурец с двумя хвостами и засомневалась, что лучше: совсем без хвоста или сразу с двумя. И побежала в дом – найти какие-нибудь два хвоста и примерить перед зеркалом.
Как пишут в сказках, долго ли, коротко ли, но приехали Лапшовы: мама Оля, Иван, Даша, Максимка и пёс Кошмар. Папа Миша не приехал, потому что работал. А бабушка Лидия Семёновна не приехала, чтоб он не чувствовал себя брошенным. Хотя он и не чувствовал ничего такого, а просто наслаждался недолгим покоем, который редко случается, если в семье трое детей, причём младшему чуть больше года.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
