Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 212
Создавая образ самовластного тирана, М. Фигули явно опиралась на известную трактовку Валтасара, содержащуюся в «Книге Даниила» — Библии. Она воспользовалась, в частности, знаменитым преданием о последнем Валтасаровом пире, в разгар которого на дворцовой стене появились таинственные, начертанные огненной рукой письмена, предвещавшие в ту же ночь гибель Вавилону и его неправедному владыке. Включение таких заведомо легендарных сведений в общее русло повествования — прием, характерный для творческой манеры писательницы. Сама отдаленность, «полусказочность» воссоздаваемой эпохи даст М. Фигули возможность свободно совмещать реальное и фантастическое, становиться на путь стилизации. Библейские сюжеты и даже персонажи (пророк Даниил), мотивы древнего шумеро-вавилонского эпоса о Гильгамеше — вся эта поэтическая фольклорная стихия, щедро представленная в романс, выполняет гораздо более важную функцию, чем может показаться на первый взгляд. Речь идет не только и не столько о придании экзотического колорита повествования, сколько о выявлении основного глубинного смысла произведения. Вместе с преданиями и легендами в роман входит идея высшей справедливости, извечная мечта человека о торжестве добра над злом, о временах, когда «люди будут жить в любви и правде», о героях, поднимающих меч не ради очередного кровопролития, а во имя блага человеческого, утверждения счастья и мира на многострадальной земле,
С этой точки зрения история вавилоно-персидского конфликта, основные контуры которого весьма достоверно воссозданы в романе, предстает перед нами как столкновение и борьба двух противоположных этических начал, причем водораздел между ними отнюдь не всегда совпадает с линией, разграничивающей воюющие стороны. И в лагере вавилонян, и в стане персов есть герои, с одинаковой симпатией изображенные автором. Это благородные рыцари идеи, движимые высокими помыслами — чувством, долга и чести, правды и общечеловеческой справедливости. Обстоятельства против них. Центробежной силой войны их разбросало в разные стороны, но мыслят они родственными категориями, мечтают, в сущности, об одном и том же. Драматическое переплетение судеб этих героев служит композиционным стержнем романа.
Сам по себе прием введения в историческое повествование любовной пары или треугольника далеко не нов. Со времен Вальтера Скотта сочетание романической интриги и политического действия стало одним из традиционных признаков жанра исторического романа. Такое построение наряду с выгодами таит и свои опасности, главной из которых является возможное «раздвоение интереса», в случае если романисту не удастся добиться органического единства обеих линий. Каждый художник стремится дать собственное решение этой композиционной задачи. У М. Фигули, в частности, отчетливо прослеживается тенденция придать любовной, вообще эротической теме смысл чуткого нравственного барометра, свидетельствующего о духовном здоровье, возрождении или деградации человека и общества.
Таким внутренним подтекстом сопровождается рассказ о чистой, «идеальной» любви, связавшей двух центральных героев романа — прекрасную Нанаи и мужественного Набусардара. Она — простая крестьянка, девушка из рода, гордящегося бескорыстной преданностью отечеству. Он — потомственный аристократ, верховный военачальник вавилонской армии, второе после царя лицо в государстве, Романтическая исключительность взаимоотношений, складывающихся между этими социально столь неравноправными партнерами, совершенно очевидна, учитывая тем более замкнутый, кастовый характер, присущий высшему вавилонскому обществу. Однако М. Фигули сознательно идет на такое отступление от законов реалистической достоверности. Ведь Нанаи в романс — это не просто воплощение идеальной женственности, но прежде всего — олицетворение высокого нравственного начала, живущего в народе. Внутренняя чистота, неиспорченность, душевная цельность се натуры — вот что неодолимо влечет к ней духовно истерзанного Набусардара.
Умный и проницательный политик, свободный от всякой мистики. полевой государственный деятель и полководец — таким предстает в романе этот наиболее влиятельный и убежденный сторонник активного сопротивления персам. Как никому другому, ему ясна вся неимоверная трудность выпавшей на его долю миссии. В прогнившем Вавилоне, где каждый ищет лишь удовольствий да личной выгоды, где плетут свои бесконечные интриги жрецы, а на престоле сидит бесталанный, трусливый и самодовольный государь, он чувствует себя бесконечно одиноким в святом горении за судьбы отчизны: «Великие боги за какие-то грехи ослепили халдейскую знать… мне единственному оставили зрение, чтобы я видел грозящую нам беду». Встреча с Нанаи для него — перст судьбы. С этого момента Набусардар обретает душевные силы, столь необходимые ему для свершения великого подвига. Если раньше им руководила скорее ненависть к коварным и своекорыстным жрецам, достоинство воина и сословная гордость халдея-аристократа, не допускавшего даже мысли о том, чтобы без борьбы склонить голову перед «горным варваром», то теперь все прочие доводы тускнеют, оттесненные высшей целью — защитой отечества и народа от надвигающегося опустошительного нашествия. Просветленному любовью Набусардару открывается великая истина, что государство может быть спасено только самим народом. Усилиями Набусардара и немногих преданных ему соратников была создана армия, способная противостоять персам. Правда, измена дала в руки Киру ключи к Мидийской стене, зато Вавилон успешно выдерживал осаду до тех пор, пока обороной руководил Набусардар. Поглощенный борьбой с персами, он, однако, не уследил за кознями своих многочисленных недругов и завистников в Вавилоне. Мнительный и взбалмошный Валтасар, боявшийся роста престижа своего верховного военачальника, следуя коварным наущениям жрецов, стал все чаще вмешиваться в его распоряжения; в конечном счете это и погубило город.
Маргита Фигули избрала в своем романе одну из существовавших в свое время в исторической литературе версий падения Вавилона. Она пишет, в частности, о почти трехлетней осаде, о хитроумной уловке персов, которые отвели воды Евфрата, чтобы по высохшему руслу проникнуть в город. Между тем, как считает большинство современных историков, кампания была поистине молниеносной. Персам понадобилось меньше месяца для разгрома Халдейской державы. Ворота же Вавилона были открыты персам без боя. Некоторое сопротивление они встретили лишь на подступах к царскому дворцу. В разгоревшейся здесь схватке и был убит Валтасар.
Можно было бы не останавливаться на этих, не столь уж существенных для художественного произведения фактических неточностях. Интересны, однако, мотивы, побудившие писательницу в данном случае отступить от строгого историзма. Они, несомненно, связаны с общей идейной концепцией романа.
Ведь война с персами, как ее понимает Набусардар, приобретает уже объективно справедливый характер. Это борьба народа за право самому определять свою судьбу. Не раз в книге возникает прозрачная аналогия между легендарным борцом за благо людей — Гильгамешем и нынешней «надеждой Вавилонии» — Набусардаром. Героизируя личность Набусардара, стремясь подчеркнуть правоту дела, которому он служит, писательница и вводит версию о длительной безуспешной осаде Вавилона персами. Ей важно было показать возможность победы на тех путях, которыми шел ее герой. Вавилон все-таки пал, но причиной тому было не столько военное превосходство персов, сколько их безусловное единство, духовная сплоченность вокруг незаурядного вождя — Кира.
Ознакомительная версия. Доступно 43 страниц из 212
