Книга Метро 2033: Право на месть - Денис Шабалов

Дождь лил пятые сутки.

Первые два дня он мешал, раздражая своей унылостью и назойливостью, потом Добрынин привык, притерпелся, – а сегодня был ему даже рад. Эта осенняя дождливая серость, установившаяся за окном, точь-в-точь соответствовала его настроению, еще больше вгоняя в ступор и черную меланхолию. Заниматься чем бы то ни было не хотелось совершенно. Хотелось сидеть и тупо пялиться за окно – на косые струи дождя, барабанящие по подоконнику, на свинцовую муть, обложившую небо до горизонта, на капли, стекающие по стеклу… Он и сидел. Погода навевала апатию и, подчиняясь ей, так же вяло, словно снулая рыба, выброшенная на берег, текли его мысли.

Отсюда, с пятого этажа, окраина города лежала как на ладони. Дом стоял чуть поодаль от остальных строений, да и строений-то тех осталось… С востока кварталы частного сектора – развалюхи домов, бань да сараюшек; с запада те же развалюхи, но только уже громоздкие серые коробки трехэтажек; с юга бывшая лётная часть, расформированная лет за пятнадцать до Начала, в лихие девяностые, а с севера – чистое поле вплоть до разрушенного моста, где когда-то несколько дней простоял бронепоезд. Вроде и недавно это было, в начале лета – а, кажется, времени минуло не три месяца, а года три как минимум. Эх, знать бы тогда… Развернули бы с Губой башню – да в упор и вдарили. Бронебойным. И пока охрана не опомнилась – на таран его, на таран! Ударить, опрокидывая вагоны под откос, смять – а потом расстреливать из башенного пулемета все что движется, давить этих мелких ублюдков, в ужасе бегающих вокруг, плющить, наматывая кишки на траки, пока ни единого в живых не останется!..

Эх, да что теперь говорить…

Добрынин судорожно вздохнул, поежился, сжав лицо в ладонях, потер щеки. Прохладно. А он еще и дверь балконную открыл… Вроде бы и осень только-только в свои права входит, середина сентября – а на улице градусов пятнадцать, вряд ли больше. Хотя – и сидит-то он в одном только стареньком комке. Во внешние комнаты вентиляцию они с Санькой не вели, только во внутренние. Да и зачем тут вентиляция… Стекла уцелели только в двух комнатах по периметру этажа, во всех остальных расколочены, и для ветра раздолье и для радиации. Хотя, надо признать, фонило тут слабо, редко когда до двух рентген поднималось. А в дождь и того меньше – пыли-то нет. Данил вяло пошевелился, протянул руку, поднял с пола пощелкивающий иногда дозиметр – так и есть. Полрентгена. Делов-то… Ничего, можно и без защиты посидеть. Почувствовать ветер на лице, капли дождя, летящие в открытую фрамугу…

Раньше он как-то не замечал неудобств. Не понимал, каково это – все время в комбинезоне и противогазе, закупоренным, дышать мертвым фильтрованным воздухом. Это было обыденной необходимостью, нормой. Старое поколение приняло новые правила, сжилось с ними, а молодое так и вовсе не знало других норм поведения. В голове не укладывалось, как это можно на поверхности без защиты находиться.

Поход на север перевернул все его представления. Оказалось, что это вовсе даже не норма, а тяжкая необходимость. Бремя. Половину жизни он провел в ОЗК – и отвык от его тесного и муторного плена всего лишь за две недели. Хорошо еще, что уник, боевой трофей, в этом отношении был куда как удобней. Внутри его панциря создавался свой микроклимат, ткань каким-то непостижимым образом дышала, не пропуская радиоактивную пыль, и оставаться в нем можно было сколь угодно долго, не испытывая при этом неудобств. Не будь комбинезон так удобен, Добрынин вряд ли смог бы пройти две тысячи километров и вернуться домой, потратив на это чуть больше двух месяцев. Конечно, без энергоподпитки функционал его был куцым – но для его нынешнего носителя уже одно только это его свойство было неслыханным подарком, не говоря уж о прочих достоинствах.

Место, где напарники когда-то тысячу лет назад устроили свой схрон, было подобрано со вкусом и разборчивостью. Еще тогда, в первом долгом рейде, когда пришла в голову мысль оборудовать свое личное убежище, он принялся обдумывать, какие же требования должны предъявляться к подобному жилищу.

Во-первых – скрытность от посторонних глаз. Значит – это либо подвал, либо – наоборот, открытая всем взглядам точка. К примеру – квартира в любом многоэтажном доме где-то на окраине. Не зря ведь говорят: хочешь что-то хорошенько спрятать – положи на видное место. Под это требование как нельзя лучше подошло пятиэтажное здание, стоящее чуть на отшибе, на окраине города.

Во-вторых – быстрый и безопасный подход, вдали от крупных гнездовий мутировавшего зверья. Правда, пришлось следить и принимать превентивные меры, если такие обнаруживались вблизи – но тут уж деваться некуда, безопасность того требовала.

В-третьих – достаточно просторное помещение, чтобы вместить минимум десять человек. И это условие выполнить удалось – они просто забрали под схрон весь верхний этаж. Те комнаты, что выходили внутрь дома и не имели окон – коридоры, лестничные клетки, прихожие, – переоборудовали под жилые, а внешние оставили как есть, устроив в них наблюдательные посты. Проделали проходы в стенах из комнаты в комнату таким образом, чтобы можно было обойти по периметру внутри весь этаж – и получили круговой обзор местности.

В-четвертых – оборонопригодность. Даже один человек должен был иметь возможность сдерживать нападающих неопределенно долгое время. С этим было легче всего. Вход оставили только один, в среднем подъезде, соседние завалили всяким хламом, натаскав с окрестных улиц ржавого металлолома и забив лестничные пролеты до третьего этажа. А еще Санька ухитрился добыть несколько семечек одуванов и высадить на улице у дверей. Это, пожалуй, было понадежней чем завалы – эти растения боялось даже зверье. Научено горьким опытом. Конечно, от суровых мер, вроде капсулы РПО или снаряда РПГ в окно, эти предосторожности не спасали – но от подобных напастей только заглубленный бункер спасет, а подземелья ребятам, познавшим все прелести поверхности, надоели хуже горькой редьки.

Ну и напоследок – путь отхода. Под него приспособили трубу мусоропровода, достаточно обширную даже для широкоплечего Данила. Вывесили внутрь трос, зачистили подвальное помещение, убрав кучи сгнившего до серой трухи мусора, и эвакуационный путь стал – загляденье. Он выводил в подвал, откуда по бетонной кишке теплотрассы можно было попасть в коллектор рядом со зданием, на пустыре, заросшем кустарником и высокой травой. Ну а там уж дело техники. До ближайших развалюх на окраине города – метров двести. А дальше ищи ветра в поле…

Верхние квартиры отмыли, обеззаразили, укрепили, утеплили, поставили печку-буржуйку, развели по комнатам дымоход и вывели наружу, провели вентиляцию – работы в то лето им хватило… Вот только по-настоящему воспользоваться жилищем у них так и не получилось. Использовали его все больше как перевалочную базу или временное убежище. Была у Данила мысль отселиться от Убежища, основать свою колонию – да старшая отказалась на отрез.

– Ушли вы с Сашкой в рейд – и пропали… И что нам тогда делать? Как до вокзала с другого конца города добираться? – спросила Иринка, и Данил о том больше и не заикался.