Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
– Как ты можешь так говорить, – укорила мама, а глаза все прячет. Понимает, что Дурникино – это не Карибы. – Вдруг он правда скоро умрет. К тому же ты давно у него не был. Он, наверное, и не помнит, как ты выглядишь.
– Он и как зовут меня не помнит. Не хочу я быть все лето Аркашкой. Терпеть не могу это имя.
– Что ж, – мама решила сменить политику кнута на заманивание пряником, – а мы с отцом хотели летом поднакопить денег тебе на камеру. Ходил бы ты, снимал своих друзей. А так придется работать тебе на игровые автоматы, бассейны и карманные расходы.
Мама немного преувеличивала – зарабатывали они с отцом куда как больше, чем только на игровые автоматы. Но как-то сына заманить в деревню надо было.
Артем задумался. Вот дилемма!
– Неделя, – выдал он.
– Что неделя? – не поняла мама.
– Камера потянет на неделю пребывания на этом краю света.
– Да ты что? – мама сделала вид, что не согласна. На самом деле она очень довольна была: уже один – ноль в ее пользу. – За неделю он даже не успеет запомнить твое имя.
– Это больше, чем нужно. Меньше – можно, больше – нельзя.
– Поживи там хоть месяц.
– Что? – Артем чуть не поперхнулся сосиской, когда услышал это. – Ни за что!
– Три недели, и не меньше, – казалось, она сейчас ударит молоточком по столу и скажет: «Продано».
– Две.
– Хорошо, – облегченно вздохнула мама, – две, – вот и два – ноль в ее пользу. – Билет на завтра я уже купила.
Артем тоже вздохнул, но обреченно: идти завтра Эду одному кайфовать за автоматами. Вот попал!
* * *
Автобус трясло и подбрасывало, и казалось, что сидишь на электрическом стуле. В открытые окна и верхние люки клубами залетала пыль, поднятая самой колымагой, и медленно оседала Артему на плечи и нос. Мух здесь, наверное, разводили. Они стаями носились по салону и ползали по плешивым лысинам пассажиров в рубахах доисторического покроя. Автобус взревел на очередном бугорке, с натугой взобрался на него и выбросил из себя литров пять переработанного бензина. "Почему в салон-то? – подумал Артем, затыкая нос.
Он все смотрел в окно, отчего настроение лучше не становилось. Поля. Или луга – Артемка не знал. До Ростова еще лететь было ничего, прикольно. Города там разные попадались, некоторые большие. Стюардессы прохладную «Кока-колу» предлагали. Вообще, цивильно. Но здесь… Автобус подбросило, и в животе все перевернулось.
«В гестапо меньше пытали», – решил Артем, хотя там никогда и не был.
Впереди наметилось некоторое изменение в местности. Хибарки. Артем подождал, когда автобус подъедет ближе. Синий указатель гласил: «Кислуха». О, нет! Мальчик закатил глаза: он и представить себе не мог, что все так глухо. Автобус, пыхтя, остановился и высадил пассажира с двумя пыльными мешками. В салоне опять запахло отработанным бензином.
«Токсикоманам понравилось бы здесь», – подумал Артем.
Через три часа пытки шофер крикнул со своего места так, что все мухи слетели с насиженных мест:
– Кто спрашивал Дурникино? Приехали.
С собранными в кучку глазами после газовой атаки, с бульканьем в животе, Артем выполз на свободу и глубоко вдохнул свежий воздух. Автобус скрипнул, тронулся и обдал мальчишку напоследок солидной порцией выхлопов. Артем закашлялся – вот и надышался.
Он оглянулся вокруг, и страх закрался в душу. Поля и поросшая травой дорога. Даже не дорога вовсе, а две колеи. Ни одного дома, ни захудалых признаков присутствия человека. Ошибся шофер, высадил не там! Тут глаза наткнулись на небольшой указатель со стрелкой: «Дурникино», а внизу подпись: « 5 км .» Этого только не хватало!
Артем поправил на плечах рюкзак, мысленно выругался на маму, деда, шофера этого и, вообще, на всех и направился отмерять шагами пять километров.
– Полчаса, полет нормальный, – подбодрил себя мальчик через тридцать минут, когда взглянул на часы.
Скука была неимоверная. Артем от этого стал вслух сам с собой разговаривать. Вдоль дороги тянулась с одной стороны узкая полоска посадок, в которой, как ненормальные, надрывались птицы. У Артема с непривычки голова разболелась. А за посадками опять поля. Два мозоля, которые Артем успел набить за время пути, болели все нестерпимее. Где же ты, дорогая, любимая, уютненькая квартира?
Сзади послышался звук мотора. Артем обрадовался хоть какому-то оживлению и оглянулся. Он судорожно сглотнул слюну и стянул с глаз солнечные очки, чтобы убедиться, не ошибся ли. По дороге ехал голубой грузовик, а за ним ничего не было видно. Густой, длинный шлейф пыли тянулся не только позади, но и занимал достаточно обширное место по бокам машины. Артем понял – не избежать ему «духмяного» воздуха, который так расхваливал дед Архип.
– Садись, подброшу, – выкрикнул шофер, когда машина поравнялась с мальчиком.
И Артем согласился. На первой же кочке он понял, почему это называется «подбросить». Пахло молоком и бензином. Шофер снял засаленную кепку и представился:
– Апанасий.
Артем закрыл глаза рукой и чуть не заплакал. Пропали каникулы…
Апанасий высадил Артема у самого дома деда Архипа – здесь все знали деда, и каждый мог сказать, где он живет. Здесь вообще все всех знали. Три двора на четыре улицы. Из-за ворот выскочила грязно-белая шавка и попыталась залаять, но не успела: срочно потребовалось прогнать въедливую блоху. А за ней вышел дед. Артем уставился на него, как на чудо. Ну и раритет!
– Что смотришь? – сказал шофер, – встречай своего деда Архипа.
ГЛАВА 2
Дед Архип для своего возраста (восемьдесят девять или девяносто, дед плохо помнил) выглядел еще ничего. И борода еще густо росла, не поредела, только белой стала и мочалистой, как ковыль. И ходил он еще сам, без посторонней помощи. На палку, правда, немного опирался, но не без этого. Вон сосед-то, Петрович, совсем не встает, хотя моложе его. На сколько ж моложе? На два года или на десяток? Да кто ж теперь поймет. Плох, в общем, Петрович, плох.
– Кавой-т ты Апанасий привез?
Старик говорил громко, как и все глуховатые люди.
– Внука тебе, – гаркнул шофер, – принимай бандеролью с доставкой на дом. Хошь во временное пользование, хошь навсегда.
«Ну уж дудки, останусь я вам навсегда, – подумал Артем. – Щас!»
– Аркашка! – обрадовался старик. – Дождался ж-таки. Вот радость-то какая, внучек приехал!
– Артемка я, – буркнул внучек.
Но дед не расслышал. Он вообще вот уже лет пятнадцать плохо слышал. Или шестнадцать?
– Что ж мы все на пороге стоим? Заходи в горницу-то, заходи.
Поросшая грибком деревянная дверь скрипнула и впустила в себя Артемку. Сзади ковылял дед Архип и бубнил себе под нос о том, какое счастье для него привалило. Теперь будет с кем перекинуться словцом, а то он уже и забыл как это, с людьми разговаривать.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 15
