Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Коротко говоря, при рыночной экономике коммуникации и технологии слежения быстро подешевели и стали доступными для населения. Любое устройство, способное увеличить скорость и емкость коммуникации, увеличивает возможности пользователя влиять на события, и, разумеется, такое влияние также является неотъемлемой составляющей политической власти. С течением времени эти коммуникационные технологии, однажды расширившие возможности государства, расширили и возможности отдельного человека. Иными словами, коммуникационные технологии, которые дали возможность правительствам следить за своими гражданами, позволили гражданам избегать слежки и даже контролировать деятельность правительства[4].
В тридцатых-сороковых годах девятнадцатого столетия трудами Морзе, Кука и Уитстона был изобретен и усовершенствован телеграф, но первые образцы были исключительно дороги, и потому поначалу его использовали только для передачи наиболее важных правительственных, военных и финансовых сообщений. Радио– и телевизионные станции поначалу также стоили недешево, и потому пропагандистские передачи были неизменно «целенаправленными» и строго контролировались государственными структурами. Да и печатные машины, которым шел уже пятый век, по-прежнему обходились в солидные суммы.
Когда Оруэлл в середине двадцатого века писал свой роман, он даже представить себе не мог, что в скором времени обыкновенные люди в повседневной практике станут использовать дорогие и сложные коммутационные технологии. Оруэлл умер в 1950 году, и потому ему не довелось увидеть внедрение современных коммутационных устройств в быт: факсов, ксероксов, персональных компьютеров, Интернета и сотовых телефонов с фотографической камерой – устройств, которые помогли спасти мир от погибели, чего так боялся Джордж Оруэлл.
Развитие новых коммуникационных технологий происходило стремительно. Если в 1960 году только правительства, военные ведомства и большие компании располагали компьютерами, то в 1970 году компьютеры появились даже в маленьких фирмах. К 1990 году недорогие компьютеры стали доступными населению, к 2000 году большинство жителей развитых стран использовали Интернет, а в 2004 году получил распространение широкополосный доступ в Сеть.
Во второй половине двадцатого века, когда новые коммуникационные технологии стали доступными для населения, они помогли демонтировать структуры тоталитарных режимов, которые прежде с помощью таких технологий притесняли народ. В том, что актуальные коммуникационные технологии поначалу используются государством для притеснения населения, а затем осваиваются этим же населением для борьбы с властями предержащими, нет ничего особенно нового.
Если углубиться в историю, можно узнать, что развитие технологий коренным образом изменяет политический, религиозный и даже культурный баланс в стране, которая ввела у себя эти новации. Начнем с того, что в восемнадцатом и девятнадцатом веках в Англии действовали «хлебные законы», установившие обременительные таможенные тарифы на импортируемое зерно. Цены на зерновую продукцию значительно поднялись, а вместе с ними и цены на отечественное зерно. «Хлебные законы» увеличили доходы английской земельной аристократии и больно ударили по карману простого народа, к тому же провоцируя голод.
К началу девятнадцатого столетия разгорелась нешуточная борьба между одобрявшей эти законы английской аристократией и двумя группами, требовавшими их немедленной отмены. Одну из этих групп составляли жители городов, а другую – фабриканты, на которых эти горожане работали. Почва для отмены «хлебных законов» была подготовлена биллем о реформе парламентского представительства 1832 года (который предоставил право голоса средним и мелким предпринимателям), а также расширением сети железных дорог и введением цены в 1 пенни для почтовых отправлений. Наконец, неурожай ирландского картофеля и пшеницы привел к отмене «хлебных законов» в 1846 году.
Почему же развитие железных дорог и введение низкой платы за почтовые пересылки содействовали отмене «хлебных законов»? Ответ заключается в том, что у лидеров Лиги борьбы против этих законов появилась возможность разъезжать по стране, заниматься агитационной работой и множить число сторонников, а также заваливать памфлетами и критическими статьями нужной направленности печатные издания Англии. Когда почва для отмены «хлебных законов» была полностью подготовлена, Ричард Хобден, лидер упомянутой лиги, во всеуслышание заявил: «Хлебные законы долой!»
Если углубиться в историю еще дальше, то можно узнать, что в 1500 году промышленное производство бумаги и появление печатных станков привели к увеличению грамотности среди населения, что позволило простым людям высказывать свое мнение о происходящих событиях и успешно влиять на эти события. Когда Мартин Лютер появился в Виттенбергском университете, он обнаружил там большую библиотеку, обязанную своим появлением Гутенбергу, который изобрел первый печатный станок и тем самым положил начало широкому распространению книгопечатания в Европе. Реформацию инициировал не Лютер-теолог, а Лютер – публицист и издатель.
В истории человечества новые коммуникационные технологии неизменно привлекали внимание населения. Еще до времен Мартина Лютера люди с охотой читали Библию, написанную на родном языке, а также еретические произведения и памфлеты о папской коррупции, что обернулось логичным исходом: римской католической церкви стало довольно трудно продавать собственные издания. Более того, появившиеся «печатни», как двумя веками позже кофейни, сделались местом встреч свободомыслящих граждан, которые, встречаясь, обменивались суждениями о текущем положении дел в стране и обсуждали пути его улучшения.
Связь между доступностью коммуникационных новаций и индивидуальной свободой восходит к рассвету истории человечества. Пять тысячелетий назад в Шумере и Египте образованные люди использовали – крайне сложные и потому недоступные для простого люда – клинопись и иероглифическое письмо, ставшие инструментом осуществления власти над большим количеством населения. Не является случайным стечением обстоятельств тот факт, что появление первых в мире империй в Месопотамии и Египте произошло после изобретения клинописи и иероглифического письма соответственно. И месопотамская клинопись, и египетское иероглифическое письмо имеют одну структуру: каждый символ (рисунок) соответствует определенному слогу или целому слову. И месопотамское, и иероглифическое письмо состоит из тысяч подобных символов, и чтобы досконально овладеть этой грамотой, требовалось весьма долгое время. Даже писцы не столько читали тексты, сколько их расшифровывали.
В древности сложности вызывало не только чтение, но и письмо – прежде всего по причине дороговизны необходимого материала. Цена свитка папируса, на котором писали древние египтяне, равнялась жалованью квалифицированного ремесленника за несколько часов изнурительного труда. За пределами долины Нила писали на коже животных. До того как технология производства бумаги проникла в мусульманский мир и Европу, на изготовление одного фолианта шла кожа стада овец. Только в Месопотамии, где употребляли для письма влажную глину – доступный и недорогой материал, – положение с письмом было лучше. Неудивительно, что в те времена правители использовали дорогостоящее письмо для увеличения своей власти над населением и расширения государства. Писец в те времена был равноценен успешному в своем деле предпринимателю, чье умение освоить новую высокую технологию – грамотность – прокладывало дорогу к богатству и власти.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
