Три девицы под окном Сели в лужу голышом.
Все захохотали как сумасшедшие.
— Три девицы под окном… В школу явишься с отцом.
— Эх вы, — сказал я ребятам после урока. — Вы что, нормально подсказать не могли?! Товарища в беде бросили!
— А мы и не собирались тебе подсказывать, — ответила за всех Светка Федулова. — Мы решили с сегодняшнего дня бороться с подсказками.
— Так что же вы меня не предупредили? — возмутился я.
— Да я тебе вчера весь день звонил, но тебя же дома не было, — объяснил Петька.
— Ладно, проехали, — вздохнул я и побрёл домой учить уроки.
Жених из 3 «Б»
Вчера на уроке математики я твёрдо решил, что мне пора жениться. А что? Я уже в третий класс хожу, а невесты у меня до сих пор нет. Когда же, если не сейчас. Ещё пара лет, и… поезд ушёл. Вот папа мне иногда говорит: «В твои годы, Семён, люди уже полком командовали». И это правда. Но сначала я должен жениться. О своём намерении я сообщил своему лучшему другу Петьке. Он со мной за одной партой сидит.
— Ты абсолютно прав, — одобрил моё решение Петька. — Будем тебе на большой перемене невесту выбирать. Из нашего класса.
Как только прозвенел звонок, мы с ним первым делом список невест составили и стали думать, кого мне в жёны взять.
— А ты, Сень, женись на Светке Федуловой, — посоветовал Петька.
— Почему на Светке? — удивился я.
— Чудак! Она же отличница. Будешь у неё всю жизнь списывать.
— Нет, — помотал я головой. — На Светке неохота. Она же зубрила. Будет меня уроки заставлять учить. Станет шнырять по квартире, как заводная, и ныть противным голосом: «Учи уроки, учи уроки».
— Вычёркиваем! — решительно согласился Петька.
— А может, мне на Соболевой жениться? — предложил я.
— На Насте?
— Ну да. Она ведь живёт рядом со школой. Мне её провожать удобно, — привёл я свой довод. — Не то что Катька Меркулова — за железной дорогой обитает. Если я на ней женюсь, мне что же, всю жизнь в такую даль таскаться? Мне мама вообще не разрешает в том районе гулять.
— Верно, — кивнул Петька. — К тому же у Настиного папы машины нет. А вот у Машки Кругловой есть. Самый настоящий «мерседес», будете на нём в кино ездить.
— Но ведь Машка толстая! — в испуге воскликнул я.
— А ты ездил когда-нибудь в «мерседесе»? — спросил Петька. — Туда три Машки влезут.
— Да не в этом дело, — твёрдо отказался я. — Машка мне не нравится.
— Тогда давай на Ольге Бубликовой тебя женим. У неё бабушка так готовит — пальчики оближешь. Помнишь, Бубликова нас пирожками угощала? Ох и вкусные! С такой бабушкой не пропадёшь.
— Не в пирожках счастье, — грустно заявил я.
— А в чём же? — удивился Петька.
— Мне бы на Варьке Королёвой жениться, — мечтательно произнёс я. — Вот это да!
— Почему на Варьке? — Петька аж поперхнулся. — У неё ни пятёрок, ни «мерседеса», ни пирожков. Что это за жена такая?
— Зато у неё глаза красивые.
— Ну ты даёшь, — засмеялся Петька. — В жене самое главное — приданое. Это ещё великий русский писатель Гоголь сказал, я сам читал. А что это за приданое такое — глаза? Смех, да и только.
— Ничего ты не понимаешь, — грустно заметил я. — Глаза — это и есть приданое. Самое лучшее!
На том дело и кончилось. Но жениться я не передумал. Так и знайте!
Прививка от страха
Больше всего на свете я уколов боюсь. Просто кошмар какой-то. Как представлю себе шприц с длинной тонкой иголкой, мне просто дурно становится.
Надо мной даже папа смеётся:
— Из тебя, Семён, космонавта ни за что не получится. Потому что в космические полёты только самых смелых и отважных берут, а ты уколов боишься. Трусы в космосе не нужны!
— А я папе отвечаю:
— Я не трус, просто уколов боюсь!
Вчера к нам в школу приходили делать прививку от гриппа. Сказали, то всех детей в обязательном порядке будут прививать. Я как услышал про это, так чуть со стула не упал.
Никому из нас ещё ни разу в жизни не делали прививок от гриппа.
— Говорят, это очень больно, — поправив очки, сообщил Васька Бубликов. — Точно знаю!
— Некоторые прямо во время укола сознание от боли теряют, — пристально посмотрев на меня, сказала Светка Федулова. — Особенно такие трусы, как ты, Рыжиков.
— Подумаешь, сознание, — начал запугивать всех Федька Кукушкин. — У некоторых людей от страха ноги отнимаются. Они потом ходить две недели не могут.
— А другие от боли так кричат, что голос теряют и потом целый год говорить не могут, — вставил своё слово Славка Сорокин.
— Ой, а может, нам сбежать из школы? — предложил я. — А что? Вылезем в окно — и дёру.
— Ты что, Семён, забыл, что наш класс на втором этаже? — покрутил пальцем у виска Васька. — Расшибёмся.
