— Ларго, привяжи коня к дереву и можешь возвращаться. Я немного задержусь.
Ефрейтор оставил его одного. Подойдя к столу, Старх сел прямо на него. Достал из подсумка кисет, трубку из красного дерева, помял табак, забил, утрамбовал, взял спички.
— Вызывайте всех людей, кто может сказать что-нибудь толковое по этому поводу! — сказал он, раскуривая трубку.
К новоиспечённому судье подошёл худощавый старик с клюкой.
— Я хочу сказать, господин унтер-офицер. Я не видел, что там произошло, но я знаю, что Малк рос добрым мальчишкой, он даже мухи не обидит!
Старх посмотрел на Малка. Пыхнул дымом. Юноша стоял, не опуская глаз, но взгляд его был стеклянным, он словно ничего не видел вокруг себя.
— То мухи, а то приёмные родители! — заметил судья. — Может, они его чем-то обидели, всё ж не родной сын.
— Были у него враги? — не обращая внимания на судью, у которого, наверняка была какая-то личная неприязнь к Малку, спросил Старх.
— Враги? У Малка? Скорее небо с землёй местами поменяются, чем у Малка появятся враги! — старик выпрямился и стукнул палкой о землю. — Он же помогал всем подряд, кто бы не попросил у него помощи!
— А что вы можете сказать по существу? Только правду говорите!
Старик исподлобья посмотрел на Старха. Не торопясь, вынул кисет, трубку, набил её дешёвым табаком. Раскурив её, он затянулся, пыхнув сизым дымом чуть ли не в лицо командиру кавалерийского взвода, как бы говоря: «мы тоже не пальцем деланы».
— Я вдвое старше тебя, улан! Я знаю, когда надо говорить правду, а когда полезно солгать. Меня там не было, я ничего не видел. Я только слышал, как закричал Граб, Малков приёмный отец, а потом вдруг — чавк — крик его прекратился!
Между тем, жемчужина на груди вдруг ожила, она потеплела и, кажется, стала слегка подрагивать. Неясно, что это означало. Если бы, например, рядом находился Жнец, то ощущение было бы куда сильней. Старх вспомнил своё мимолётное чувство при подходе к селению, тогда тоже показалось, что где-то рядом объявился Жнец. Ему подумалось, что это может каким-нибудь боком относиться к убийству, но углубляться в эту мысль не стал.
— Раны нанесены иллурским оружием, — заявил Старх, затянувшись крепким еланским табаком, и судья с недоверием, а старик с интересом посмотрели на него.
— Как вы это узнали? — спросил судья.
— Когда вытаскиваешь из тела короткий иллурский меч, он издаёт чавкающий звук. Это происходит оттого, что клинок его сделан с небольшими зазубринами — вырывает огромные клоки мяса и для того, чтобы его выдернуть, надо обладать немалой силой. А этот малец не очень-то силён. К тому же оружие дорогое, не каждый может себе его позволить. И уж тем более не мальчишка. И, насколько я могу это знать, подобным оружием пользуются люди, которые обожают причинять боль и страдания другим.
«Жнецы, например, — подумал Старх, — но когда я видел последнего Жнеца? Нас почти не осталось. Одного из последних я убил собственными руками».
Он докурил трубку и выбил из неё пепел. Мужчина за столом, судья, которого называли Семом, сказал:
— Во дворе мы нашли брошенный иллурский меч. Он был у'же обычного и намного короче, почти как простой нож. Лезвие в крови, на зазубринах кусочки мяса. Жуткое зрелище — куски человеческого мяса на волчьих зубах! — насчёт волчьих зубов Сем, конечно, загнул. — Думаю, что Малк с этим мечом справится, он короткий и лёгкий. А насчёт цены, кто знает, может, он его где-нибудь украл.
— Это не мой меч! Я их не убивал! — повторил Малк, и снова замолчал, отстранённо глядя в пустоту.
Интересно, подумал Старх, юнец вырезает свою семью иллурским мечом, который стоит целого состояния. У кого здесь можно украсть столь дорогое оружие? Владетель этой деревни наверняка не намного богаче своих подданных.
— У вас здесь много, э… богатых людей, которые способны купить подобное оружие? — спросил Старх.
— Я слышал, что этот меч стоит не дешевле всей нашей деревни, — заметил Сем. — Разве что господин Зет… Даже и не знаю, что сказать. Зачем ему этот меч? Он ведь не воин.
— Кто такой господин Зет?
— Это наш хозяин.
— Могу я его увидеть?
— Можете, но наверно, не сейчас. Мы искали его, чтобы сообщить страшную новость, но его нигде не было. Может, уехал в поле, на зайцев охотиться.
Старх заметил, как напряглось лицо Малка, при упоминании имени хозяина.
— Кто хочет сказать ещё что-нибудь? — спросил он, не сводя глаз с лица юноши.
Из толпы вышел огромный мужик с пудовыми кулачищами.
— Я не верю, что это мог сделать Малк, — заявил он. — Старый лис сказал правду, Малк и мухи не обидит. Он был моим учеником, из него может выйти хороший кузнец. Правда, силёнок пока маловато для этого дела. Так и запиши, — добавил он, посмотрев на судью.
— Это всё? — спросил его Старх.
— А что, ещё что-то надо? Я всё сказал, — кузнец повернулся к Старху спиной и снова слился с толпой.
— Мы вернулись с поля после того, как это случилось, — сказал землепашец в холщовых штанах и рубахе, заляпанных чернозёмом. — В деревне почти никого не было. Мы проходили по улице, и я заглянул во двор Хеггов. Я увидел там Малка, он стоял, прислонясь спиной к стене, и держал в руках окровавленный меч. Взгляд его был диким, безумным каким-то, я никогда его таким не видел.
— Никого больше в их дворе не было? — спросил Старх.
— Нет, только Малк. Ну, по крайней мере, я никого больше не видел.
— И что вы сделали, когда увидели его с мечом в руках?
— Разумеется, я не полез во двор, мало ли чего у него на уме? Я побежал и позвал на помощь соседей. Мы скрутили его и привели сюда.
— У кого ещё есть что сказать? — Старх оглядел присутствующих. — Нет? Ну, тогда ты, малыш, рассказывай.
— Я их не убивал! — Малк поднял взгляд и посмотрел на Старха.
Унтер-офицер ухмыльнулся. Он уже кое-что стал понимать.
— Ну, так расскажи, как именно ты их не убивал! Ведь господина Зета ты тоже не убивал?
Малк вздрогнул. Сем непонимающе посмотрел на Старха, но ничего не сказал.
— Развяжите мне руки! — пожалуй, это были первые слова, которые Малк сказал осознанно, до этого он был как во сне.
Старх кивнул, двое мужиков подошли к Малку и развязали ему руки. Он растёр затёкшие кисти, и начал рассказывать, уставившись в землю.
— Я вернулся домой немного раньше обычного — чинил сеялку. И застал во дворе господина Зета. Он часто к нам заходил. Он всех проведывал, обо всех заботился. Ведь мы принадлежим ему, а если вещь сломана, то какая от неё польза? Если кто-то болел, то он помогал лекарствами и даже выписал доктора из столицы. Он всегда говорил: когда вы болеете, я беднею. — Малк перевёл дыхание и продолжил. — На этот раз он был какой-то странный, бледный… Я… мне тяжело вспоминать… Он убил… это он убил их всех…
