Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
В течение года зарубежная и советская печать, телевидение и радио обрушивали на головы граждан поток противоречивой информации о намерениях сторон. Так, коммунисты утверждали, что в случае реализации сделки подрывались экономические устои государства, а наши предприятия и запасы полезных ископаемых за бесценок продавались на Запад.
Демократы, в свою очередь, обвиняли правящую партию (КПСС) и руководителей СССР в попытках дискредитировать молодое российское правительство, демократические преобразования в стране и лично председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Николаевича Ельцина.
«20 января в аэропорту Шереметьево-2 в ходе таможенного досмотра у подданного Великобритании Пола Пирсона, вылетающего в Швейцарию, обнаружены и задержаны документы по сделке, противоречащей действующему законодательству, заключенной с советской стороны Челябинским филиалом производственно-экологической фирмы ЭХО при Международном неправительственном фонде «Вечная память солдатам», а с иностранной стороны – английской компанией «Дов трейдинг интернэшнл»[1].
Отъезд Пирсона из Москвы с документами о продаже 140 миллиардов рублей за 7 миллиардов 756 миллионов долларов США готовился тщательно. Компаньон Пирсона и основное действующее лицо в этой сделке английский бизнесмен Колин Гиббинс приобрел пять билетов на разные дни и рейсы, пытаясь скрыть действительную дату вылета. Подстраховал себя и факсами, в которых сообщил своим людям в Цюрихе о предполагаемых датах прилета Пола. Гиббинс надеялся, что, если, несмотря на принятые меры, сделка все же попала в поле зрения КГБ, за счет подобных маневров ему удастся переправить документы своим западным партнерам. Для прикрытия действительной цели поездки Пирсон пригласил в Швейцарию любовницу. Тем самым он демонстрировал отъезд с сугубо личными целями.
Из оперативных источников. Пол Пирсон окончил военно-морское училище близ Портсмута. Несколько лет ходил на военном корабле в качестве инженера-электрика. Затем ушел из армии и четыре года жил в Саудовской Аравии, Португалии, США, Нигерии, Греции, ФРГ, причем в Нигерии преподавал электронику в военно-морском училище. С 1985 года в Москве. Здесь познакомился с академиком (офицером КГБ) Юрием Козловым.
Позже именно Пирсон познакомил Козлова с Гиббинсом, и они совместно занялись проработкой идеи «кредитного трансферта», то есть обмена (продажи) рублей на доллары США. Козлов, в свою очередь, познакомил Гиббинса с директором Челябинского филиала производственно-экологической фирмы ЭХО Андреем Свиридовым, в будущем – партнером Гиббинса в сделке о 140 миллиардах.
В 1990 году Пирсон был задержан в одном из банков Великобритании при сдаче наличными солидной суммы долларов. После экспертизы выяснилось, что большая их часть – фальшивки, изготовленные в Афганистане, и, вероятнее всего, они были завезены в Лондон из Москвы. Никакой ответственности за попытку сбыть фальшивые доллары Пирсон по непонятным причинам не понес.
Перед выездом в аэропорт все собрались в офисе Гиббинса в гостинице «Волга», заказали такси и, пожелав Полу и его подруге счастливого пути, «замерли» в ожидании удачного завершения первого этапа операции.
Неприятности начались с прохождения таможенного контроля, когда Пирсона попросили вскрыть пакет, опечатанный Гиббинсом. Рядом с таможенниками стояли молодые люди, внешний вид которых не оставлял сомнений в принадлежности к известному ведомству. Остальные вещи Пирсона интереса не вызвали, составление протокола носило формальный характер, и бывший военный моряк, чей послужной список давал основания заподозрить его в активной работе на спецслужбы Великобритании, наверняка понял, что все их действия по проработке и заключению сделки с самого начала находились под контролем спецслужб СССР.
Звонок Пола в офис поверг компаньонов в состояние шока. Хотелось надеяться на лучшее, и потому партнеры Гиббинса по сделке – генеральный директор фирмы ЭХО Андрей Свиридов со товарищи – помчались в аэропорт, где их худшие опасения подтвердились. В тот же день изъятые у Пирсона материалы легли на стол председателя КГБ СССР Крючкова. Вечером в программе «Время» было передано сообщение Центра общественных связей КГБ о задержании Пирсона.
С лета 1990 года с бригадой следователей я находился в Оше, расследуя уголовное дело о массовой резне, произошедшей вследствие очередного межнационального конфликта. Погибли свыше пятисот человек, среди которых много женщин и детей.
Ошская трагедия
Июнь 1990 года. В Ереван, где я находился в командировке, расследуя дело о некачественном строительстве, повлекшем тяжкие последствия при спитакском землетрясении, позвонил заместитель генерального прокурора СССР Владимир Иванович Кравцев:
– Немедленно вылетайте в Ош! Что там произошло, вы знаете из сообщений печати!
Знал я, откровенно говоря, мало, ибо кормили нас информацией дозированно. В Оше произошли массовые беспорядки и имелись человеческие жертвы. О количестве погибших не сообщалось.
В ошском аэропорту меня встретил начальник отдела оперативного реагирования Александр Фролов[2]. По занимаемой в то время должности я был его первым заместителем.
Штаб срочно создаваемой следственно-оперативной группы дислоцировался в здании прокуратуры области. В Ош во всеоружии, а проще – с лучшей криминалистической техникой, которой располагала в то время Прокуратура СССР, прибыл в полном составе отдел по внедрению в практику научно-технических средств во главе с его начальником Николаем Емельяновым[3].
Ежедневно прибывали следователи прокуратуры, МВД и КГБ.
Втроем мы и занялись организацией расследования дела, возбуждаемого по имевшему место факту массовых беспорядков, естественно сосредоточив усилия на раскрытии убийств.
По каналу Шахрихансай, к которому меня привезли в тот же день, плыли трупы. На левом берегу шумел восточный киргизский базар. На правом – узбекский. Ширина канала составляла не более десяти метров. Счет трупам шел на сотни.
7 июня на улицах районного центра Кара-Су группами собирались люди узбекской национальности, составлявшие основную часть населения города. Все обсуждали расстрел милицией соплеменников на поле колхоза имени Ленина и начавшуюся резню в других районах области. Страсти накалялись и достигли высшей точки, когда днем на центральную площадь привезли трупы двух зверски убитых пасечников. Толпа жаждала мести! Толпа жаждала смерти в лице коренных жителей региона – киргизов.
Братья Темировы и их друзья Адахамов, Юсупов и Эгамбердиев были активными участниками обсуждения происходившего. Разгоравшуюся злость подкрепляли изрядным употреблением спиртного. Куролесили весь день и ночь. Под утро пришли к выводу, что от слов нужно переходить к делу – найти и убить кого-нибудь из киргизов. Вспомнили, что недалеко от центра живет народный судья Кара-Суйского района Абдинасирова. Ее и предложили в качестве объекта будущей расправы. При обсуждении плана нападения уточнили, что в квартире судьи проживают одни женщины – ее родственницы и, значит, никто серьезного сопротивления оказать не сможет. Вооружились металлическими прутьями, ножами, топором и около пяти часов утра поднялись на четвертый этаж хрущевки.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
