В небе мокро и темно,тень ложится на окно.Сохнут звёзды при луне,сосчитать их трудно мне.
Он вскочил, чтобы догнать Октаву и улыбнуться ей. Прекрасный стишок вернул ему радость. Но, выпрямляясь, он со всей силы стукнулся головой о стол. Слова опять перепутались, а Ковригсен скрючился под столом, пережидая боль.
Вопросы Утёнка летят как с деревьев листва – у Простодурсена кругом идёт голова…
На самом деле Простодурсен вовсе не спал. Он давно проснулся и сидел в раздумьях за столом. Раньше его будил дятел. Но теперь в доме завелись другие птицы, и от их методов побудки Простодурсен вскакивал как ужаленный ни свет ни заря. У него жили Утёнок и его мамаша-утка. Сначала они плавали в канаве у дома. Но потом вечера стали холодными, и гости попросились в дом. Как-никак Утёнок появился на свет в кровати Простодурсена. Впрочем, это тоже случилось давно и в другой книжке.
Вечерами Утёнок сидел на подоконнике, смотрел в небо и не давал Простодурсену спать своими бесконечными вопросами.
– А ты не думаешь, что вокруг яйцо? – как-то вечером спросил Утёнок.
С появлением в его жизни Утёнка Простодурсен понял, что многого не знает. Он привык считать себя умным, но вопросы Утёнка всё чаще ставили его в тупик.
– Яйцо? – удивился Простодурсен. – Вокруг чего?
– Вокруг всего – дома, речки, горы с пекарней. Мы едим пудинг мисками и скоро вырастем большими, упрёмся в скорлупу, она раз – и лопнет. И мы окажемся в новом месте.
– Может и так получиться, – кивнул Простодурсен. – Звучит интересно.
– А почему одно интересное, а другое – скучное? – подхватил Утёнок.
– Наверно, чтобы мы чувствовали разницу.
– Да? – с сомнением спросил Утёнок и прищурил глазки, наставленные на луну. – А луна почему круглая?
– Устал я, – ответил Простодурсен. Стоило ему услышать такой вопрос, как в голове у него начинало зудеть.
– А почему, – не сдавался Утёнок, – почему луна не такая, как окно, например?
– Спроси у тех, кто её делал.
– А кто её делал?
– Не знаю.
– Может, Ковригсен?
– Всё может быть.
– А как он её поднял так высоко наверх?
– Тсс, – изредка шикала на него мамаша-утка. Она стояла у печки и ждала, пока та раскалится.
– Да, – подхватил Простодурсен, – тсс. Нам надо поспать.
– Почему надо?
– Потому что мы устали.
– Я не устал, – ответил Утёнок. – Я хочу узнать, почему луна такая ужасно круглая.
И так без остановок. До глубокой ночи. А стоило Простодурсену заснуть, как он тут же просыпался оттого, что его щиплют за ухо. Это Утёнок спешил сообщить, что уже утро, луны нет, его пора кормить.
И вот они все втроём сидят перед миской с пудингом.
– Кряк-кряк, – сказала мамаша-утка.
– Кляк! – подхватил Утёнок.
– Ох, устал я, сил нет, – жалобно простонал Простодурсен.
Они мёрзли. Они уже сожгли все припасённые дрова, а зимой ещё и не пахнет. Простодурсен сроду столько дров не изводил. А всё эти утки. У них и пух, и перо, и перепонки, а они только мёрзнут и требуют поддать жару.
– Сегодня пойдём за дровами, – сказал Простодурсен. – А то зима грянет, а у нас ни полешка.
– Зима – это что у нас будет? – спросила мамаша-утка.
– Это такое время, когда холодно и снег, – объяснил Простодурсен.
– Снег? – сразу спросил Утёнок.
– Снег белый и падает на голову, – сказал Простодурсен.
– Вот это да! – восхитился Утёнок. – Повеселимся!
– Я думала сегодня откланяться, – сказала мамаша-утка.
– Как так? – не понял Простодурсен.
– Отправиться на юг.
– Юг – это что? – спросил Утёнок.
– Ничего особенного, просто место, – ответила мамаша-утка. Она стёрла пудинг со своего большого клюва и подошла к окну. – Здесь я ужасно мёрзну. А я уже не юное создание. Мне показаны покой и тепло.
– А разве утки улетают на юг? – удивился Простодурсен. – Я думал, улетают только дрозды, ласточки, кукушки, жаворонки и другие певуны.
– Жизнь преподносит нам сюрпризы, – сказала мамаша-утка. – Представить страшно, сколько яиц я снесла. Сколько гнёзд построила. В этом году я хочу на юг: отдыхать, купаться в голубом бассейне и пить лимонад через трубочку.
