И после этого, несмотря на презрительные замечания деда, Рохан прислушался к предостережениям Барабанщика Духов и решил самостоятельно разыскать жителей Трясины и заключить с ними союз. Рохан решил, что Снолли этого определенно не сделает, и, как бы он ни восхищался Горином, вождем нордорнцев, новым мужем его мачехи Ясенки, он сомневался в том, что Горин решится на такой шаг.
Нордорнцы считали, что помощь жителей Трясины вряд ли пригодится. И в этом с ними были солидарны жители Рендела, где нордорнцы нашли прибежище, и Морские Бродяги. Однако Рохан был втайне убежден, что, когда придет время битвы, им пригодятся все, кто способен сражаться.
С мыслью об этом он заручился помощью матушки Зазар и договорился о встрече с Тассером. Хотя и поговаривали. о том, что отец Тассера, Джол, отправился в глубокие омуты живым, Рохан был уверен в том, что это лишь пустые слова, предназначенные для того, чтобы пугать людей. Даже Зазар какое-то время им верила — пока не догадалась, что это просто выдумка, закреплявшая за Тассером право главенства. Джол не погиб: он просто прятался, пока Тассера не признала вся деревня. Дед Рохана Снолли тоже остался жив, хотя оба предводителя давно отказались от такого приятного развлечения, как война друг с другом.
Рохан надеялся, что это поможет ему найти нечто общее с Тассером, чтобы они смогли прийти к соглашению. И к тому же, хотя ему не хотелось признаваться в этом даже самому себе, именно в сторону Трясины направлялась его возлюбленная Анамара, когда он слышал о ней в последний раз. Поскольку она все еще находилась под действием заклятия, наложенного на нее в Ренделшаме злой колдуньей, она вполне могла вернуться в Трясину, считая себя птицей в человеческом обличье. Трясина могла казаться ей домом. Или… — он едва смел на это надеяться — она могла верить, что снова найдет там его — как когда-то он нашел ее. Тогда она чуть не погибла в холодной и опасной Трясине.
Поначалу Зазар сердилась на него за то, что он не послушался ее указаний. Но потом, когда Рохан объяснил ей, как обстоят дела у трясинного народа и у Морских Бродяг, чьи поля они грабят все чаще, она смягчилась.
— Я не обещаю, что Тассер согласится с тобой встретиться, — сказала знахарка. — Я не могу обещать и того, что если он с тобой встретится, то согласится с твоим планом. Я не могу обещать даже того, что с этой встречи ты уйдешь целым и невредимым.
— И все же я готов рискнуть, — заявил Рохан.
— А еще я на твоем месте была бы настороже в отношении этой твоей дурочки, леди Пустоголовки: она может явиться сюда, вместо того чтобы оставаться в тепле и безопасности.
У Рохана загорелись уши, но он ничего не ответил. И вот теперь он ждал в месте, которое выбрала Зазар, во время, назначенное Тассером. А знахарка стояла на другой стороне прогалины, около того места, которое когда-то было дальним сторожевым постом Галинфа, разрушенного города, и высматривала Тассера. Позади нее, из наспех устроенного укрытия из камней и веток, в сырой, затхлый воздух поднималась тонкая струйка дыма.
— Кажется, идет! — объявила Зазар.
Лодка вынырнула из-под полога низко склонившихся деревьев, на которых почти не было листвы, потому что холод, который сковал Рендел, высасывал из растений жизнь. Однако переплетение ветвей оказалось столь густым, что Рохан не видел жителя Трясины, пока тот не оказался на открытой воде.
В соответствии с договоренностью Тассер (если это действительно был он) приплыл на встречу один. Однако Рохан не сомневался в том, что предводитель запасся оружием, которое спрятано на дне лодки, и что его воины прячутся где-то поблизости, на расстоянии окрика. Он посмотрел через прогалину туда, где ждала его матушка Зазар. Та кивнула и сделала шаг вперед.
— Привет тебе, староста, — сказала она, соблюдая ритуал, хотя в ее манере держаться не было никакой почтительности. — Я разожгла костер совета, чтобы ты и мой внук могли разговаривать как подобает. — Она указала на шалаш из веток, стоявший у нее за спиной, и нырнула под дверную занавесь, не дожидаясь мужчин.
Каждому не хотелось пропускать другого впереди себя. Рохан вытянул перед собой руки, демонстрируя Тассеру отсутствие оружия. Когда Тассер повторил его жест, Рохан нырнул в шалаш. Когда они оба вошли и уселись перед огнем, Зазар опустила занавеску, служившую дверью, и умело придавила ее камнями, чтобы не смог распахнуть случайный ветер.
— Место для встречи не слишком удобное, но оно единственное, которое могло быть приемлемым для обеих сторон, — объяснила Зазар. — Ну вот. Сейчас я согрею для вас отвар.
— Пустая трата времени, — недовольно проворчал Тассер.
Хотя он был сравнительно молод для того, чтобы стать старостой поселка в Трясине, однако казался не только сильным физически, но и умным. Он принял кружку с дымящимся отваром внешне равнодушно, но Рохан заметил: он обхватил ее пальцами так, словно наслаждался возможностью согреться.
— Спасибо, — проговорил Рохан, принимая свою кружку и с удовольствием отпивая глоток. — Давайте будем надеяться, что сможем найти здесь если не теплую дружбу, то хотя бы возможность уменьшить вражду, возникшую между нами.
— Слишком много пустых слов, — сказал Тассер, хмуря брови. — У меня есть время только на деловой разговор, без всяких глупостей. Зачем тебе понадобилось со мной встречаться? Ты — иноземец. Может, я просто отправлю тебя в глубокие омуты.
Рохан отставил кружку в сторону и снова положил руку на рукоять меча.
— Я бы поспорил с тобой относительно целесообразности такого поступка, — спокойно ответил он.
Тассер продолжал хмуро смотреть на него, а потом отвел взгляд.
— Ладно, — сказал он. — Может, в другой раз. В полумраке Зазар издала какой-то сдавленный звук, который Рохан принял за тихий смешок. Знахарка подвинулась ближе, чтобы тоже занять место у костра совета.
— Видно, мне придется стать посредницей между вами. — Она повернулась к Рохану. — Я уверена, что ты пришел сюда с самыми разумными намерениями, но, хотя я уже несколько раз объясняла этому неотесанному дурню, как обстоят дела, ему все равно кажется, что он должен произвести на тебя впечатление и не заключать договора, не продемонстрировав тебе, какой он сильный.
Тут она повернулась и устремила на Тассера взгляд, с которым Рохан был даже слишком хорошо знаком. Ему частенько приходилось встречать такие взгляды, когда он вел себя особенно глупо. И несмотря на то что Тассер был намного старше Рохана, похоже, этот взгляд подействовал на него точно так же.
— Ну, хорошо. Говори, и покончим с этим. Дай волю своей гордости и успокойся, или я затопчу этот костер совета весь до последней искорки, и пусть жители Трясины голодают, замерзают или погибают, когда начнется вторжение. И можешь не сомневаться: захватчиков твой лепет насчет глубоких омутов нисколько не испугает. Ну, что решишь?
Тассер поерзал на месте, пытаясь спрятаться от безжалостного взгляда Зазар.
— Я готов договариваться. Если условия будут приемлемые.
