Ветерок обдавал Ингу, сидящую в движущемся с умеренной скоростью автомобиле, легким и приятным запахом душистых трав и ягод, спелых пшеничных колосьев, пьянящих виноградин. Она получала необыкновенное удовольствие от этого автомобильного путешествия среди сельского пейзажа. Инга отдыхала и телом и душой, чего с ней не случалось за последние годы супружества ни разу. Артемьев показывал жене фотографии, приводил словесные, довольно красочные описания, но когда видишь всю эту красоту собственными глазами, понимаешь, насколько человеческое слово несовершенно и возможности фотоаппарата небезупречны.
Машина приближалась к винодельческому поместью, которое перешло в полное владение к Артемьеву Владимиру Витальевичу, законному супругу Артемьевой Инги Сергеевны, шесть месяцев назад. Этот визит для полноправной хозяйки первый. Она волновалась и чувствовала легкую дрожь в руках и коленках. Сначала перед ее взором предстала огромная территория с виноградными лианами, затем из-за лоз с крупными листьями и созревающих гроздей показалось само поместье.
Это винодельческое хозяйство включало в себя главную виллу, являющуюся частью средневекового замка, многочисленные жилые и подсобные помещения и землю в тридцать гектаров. Вот так в нескольких словах описывал покупку муж жене. Но в действительности Инге не хватило и целых двух дней, чтобы полностью ознакомиться с владениями. Артемьев водил супругу по поместью и рассказывал о каждом камне и уголке, но она все равно мало что запоминала.
Сначала Володя показал ей жилые помещения, состоявшие из главной виллы общей площадью 1300 квадратных метров, входящей в строение средневекового замка с приватной часовней. Они были разделены на две соединенные между собой части: хозяйская половина с часовней – трехэтажное здание, и двухэтажное здание с большой кухней, подсобными помещениями и апартаментами для обслуживающего персонала. Погреба располагались на цокольном этаже. Они были сделаны из камня, разделены на отсек для выдержки вина и секцию по розливу вина в бутылки, с компьютеризированной системой кондиционирования для поддержания постоянной температуры.
Другие постройки, расположенные в форме подковы вокруг вымощенного камнем внутреннего дворика, включали в себя: одноэтажный сельский дом 220 квадратных метров для хранения вина, сельский дом 120 квадратных метров для проживания – четыре помещения и кухня, складское помещение 55 квадратных метров, сельскохозяйственные постройки, включая погреба, гаражи для аграрной техники и кладовые.
Инга не могла поверить, что все это принадлежит ее мужу.
– Дорогая, – Владимир Витальевич провел жену к виноградникам и спросил: – Догадываешься ли ты, сколько лет этой лозе?
– Думаю, что около пяти-восьми, – предположила Инга.
– Не угадала. Двадцать. И знаешь, урожай здесь собирают очень тщательно, затем ягоды перебирают вручную, после чего виноград обрабатывают старинным традиционным методом. Вино выдерживают в дубовых бочках в течение трех лет, и только потом разливают его в бутылки.
– И сколько же бутылок производится?
– Около ста тысяч в год.
– Ничего себе! Ну, ты, Володька, замахнулся! – Инга засмеялась и приклонила голову к его плечу. – Будешь у меня теперь виноделом!
– Ты только взгляни на эти виноградники! Могла ли ты представить восемнадцать лет назад, когда выходила замуж за простого инженера, что будешь стоять с ним вот так вот, в обнимку, посреди собственных угодий в Италии? – Артемьев прижал жену к груди и поцеловал в теплый лоб.
– Никогда, Володя, никогда, – женщина взглянула на мужа и улыбнулась.
– Повезло вам с супругом, Инга Сергеевна! – Владимир потрепал ее по щеке.
– Очень, – она поцеловала его в ладонь и как бы невзначай спросила: – Вов, почему ты не встретил меня в аэропорту?
– Милая, я послал за тобой шофера, – пояснил муж.
– Я знаю, но мне хотелось, чтобы ты сам лично меня встретил, – вздохнула Инга.
– Извини, я не мог. В одном из подсобных помещений нужно было кое-что отремонтировать. Я ждал ремонтную бригаду. Им надо было показать и объяснить. Я говорил, а переводчик переводил, – оправдался Артемьев.
– Понятно, – Инга снова прижалась к его груди. – Ты не любишь меня больше?
– Что за глупости ты говоришь? Если я женат на тебе почти двадцать лет, то это означает, что я люблю тебя. Иначе зачем я живу с тобой все эти годы? – удивился Вова.
– А твои московские подружки? – не прекращала допроса жена.
– Инга, что ты начинаешь? Какое отношение они имеют к нашей семье? Подружки подружками, жены женами. Зачем ты возвращаешься к этой теме, которую мы обещали друг другу больше не обсуждать? Странная ты у меня женщина! Среди этой красоты о чем ты вспоминаешь! Плохо тебе здесь со мной?
– Хорошо.
– Вот и все. Если бы я тебя не любил, разве я позвал бы тебя сюда? Не позвал бы. Пригласил бы одну из моих любовниц или всех сразу. Места, слава богу, в поместье много, – продолжал Артемьев.
– Перестань, пожалуйста, глупости говорить, – Инга стала злиться и отодвинулась от него.
– Ты же сама начала этот разговор.
– Зря. Я жалею, что вспомнила об этом, – женщина скрестила руки на груди и отвернулась от Артемьева. Хозяйка поместья сделала несколько шагов вперед, навстречу уходящему солнцу. Она вглядывалась в горизонт, который пытались скрыть виноградные лозы – почти ровесницы ее брака. Закат заливал небо. Инга разглядела засыпающее и не такое яркое, как днем, тосканское светило.
– Конечно, зря. Зачем ты портишь настроение и себе и мне перед ужином? – Володя заводился.
– Владимир Витальевич, я проголодалась. Проводите меня в столовую, а то я боюсь заблудиться в вашем поместье, – Инга обернулась к мужу и улыбнулась. Она подошла ближе и, чмокнув в небритую щеку, повисла на его плече. Володька смягчился и, взяв Ингу за руку, потянул ее в сторону одного из жилых помещений. Он всегда был отходчивым, чего нельзя было сказать о его супруге. Но с возрастом Инга научилась скрывать свои чувства. Сейчас ей больше всего хотелось воспользоваться огнеметом, но вместо этого она – применила поцелуй.
Инга попыталась вспомнить, где и когда они познакомились. Она точно знала, что тогда, в самом начале только зарождавшихся отношений, они с Володей были очень счастливы, неподдельно счастливы.
Природа Тосканы влияла на Ингу положительно, и ей казалось, что в их умирающие чувства итальянское солнце сможет внести новую искру. Она задумалась: «Угасающую любовь можно попробовать оживить, но возможно ли оживить угасшую? Может ли воспламениться пепел? Сомнительно».
Муж с женой шли по плодородной тосканской земле. Со стороны эта пара напоминала влюбленных молодоженов.
Солнце Тосканы опускалось все ниже и ниже за горизонт, пока совсем не утонуло в живописных холмах.
Где же Инга встретила Артемьева впервые? Как завязался их роман, переросший в брак, которому скоро исполнится девятнадцать лет?
