Книга Город Лестниц - Роберт Джексон Беннетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
– …И поэтому я не мог знать и предполагать, что знак, который я вывесил над своим магазином дамских шляпок, имеет сходство – совершенно случайное, заметьте! – с божественной сигилой!
В зале вдруг повисает молчание. Мулагеш поднимает взгляд: ах, вот оно что, Ярославцев просто закончил свою речь.
– У вас все, господин Ярославцев? – спрашивает она.
Тот явно колеблется:
– Ммм… э-э-э… да? Хотя… да, да. Пожалуй, все.
– Благодарю. Можете присесть.
Слово берет прокурор Джиндаш. И выставляет на всеобщее обозрение фотографию вывески «Шляпы от Ярославцева». А под буквами четко виден довольно большой знак: прямая линия с причудливой завитушкой на конце – при желании в ней можно увидеть поля шляпы.
Джиндаш разворачивается на каблуках лицом к залу:
– Это ваша вывеска, господин Ярославтсев?
Джиндаш коверкает фамилию, причем вряд ли специально: просто все эти континентальные имена – они же непроизносимые. Все эти «-цевы», «-чевы» и прочие «-овы» – поди их различи. Нет, если больше десяти лет, как Мулагеш, здесь прожил, все нормально, – но Джиндаш не жил здесь десять лет.
– Д-да, – отвечает Ярославцев.
– Благодарю.
И Джиндаш демонстрирует изображение судьям и всем присутствующим в зале.
– Прошу суд отметить, что господин Ярославцев признал, что эта вывеска – да, именно эта вывеска – принадлежит ему.
ГД Труни многозначительно кивает. Континентцы в зале тревожно перешептываются. Джиндаш открывает свой дипломат с видом фокусника, готовящегося вытащить из шляпы кролика, – и Мулагеш морщится: клоун отвратительный, поганец, и зачем его назначили сюда, в Мирград… Прокурор тем временем вынимает из чемоданчика печатный оттиск с похожим знаком: прямая линия, внизу завитушка. Но на этом рисунке линия и завитушка туго сплетены из виноградных лоз – вон внизу даже листики видны.
При виде знака зрители дружно ахают. Кто-то порывается осенить себя священным знамением, но вовремя спохватывается – они же все-таки в зале суда. Ярославцев вздрагивает и съеживается.
Труни фыркает:
– Ничего они не знают о Божествах, как же…
– Если бы достопочтенный доктор Ефрем Панъюй присутствовал на этом заседании, – и Джиндаш указывает на пустое кресло рядом с Труни, – он бы без труда опознал бы в этом рисунке священный знак Божества… ах, прошу прощения, покойного Божества…
В зале поднимается сердитый ропот, и Мулагеш мысленно помечает: при любом удобном случае наградить этого высокомерного сукина сына переводом куда-нибудь подальше. И похолоднее. И чтобы крысы кругом бегали.
Джиндаш заканчивает фразу:
– …известного как Аханас. Данная сигила, по мнению континентцев, способствовала плодородию, плодовитости и придавала жизненных сил. Помещенная же на вывеску, она служила косвенным знаком того, что шляпы из этого магазина способны наделить покупателя подобными качествами. И хотя господин Ярославцев может опротестовать это, я узнал от его поверенных, что дело его резко пошло вверх, после того как над магазином была помещена эта вывеска! Судите сами: квартальная прибыль выросла на двадцать три процента! Вы только представьте себе…
Джиндаш кладет рисунок на стол и показывает два пальца на одной руке и три на другой:
– Двадцать. Три. Процента. Каково?!
– Ах ты ж батюшки! – качает головой Труни.
Мулагеш в замешательстве закрывает лицо ладонью.
– Но как вы?.. – лепечет Ярославцев.
– Простите, господин Ярославцев, – цедит Джиндаш, – но сейчас моя очередь говорить, не правда ли? Именно. Так вот о чем бишь я. Светские Установления, принятые Сайпурским парламентом в 1650 году, прямо запрещают и объявляют вне закона любое публичное признание существования божественного на Континенте. Любое публичное признание – намеки и косвенные упоминания тоже. Никаких исключений! Произнести имя Божества вслух – точно такое же нарушение закона, как упасть на колени посреди улицы, выкрикивая молитвы! Любое подобное действие считается нарушением Светских Установлений и неотвратимо влечет за собой наказание. Что же до нашего дела, то существенное увеличение прибыли прямо доказывает, что господин Ярославцев повесил этот знак, осознавая, что делает, а следовательно, преднамеренно!
– Это ложь! – выкрикивает Ярославцев.
– Господин Ярославцев был прекрасно осведомлен о божественной природе этого знака. И совершенно неважно, что Божество, соотносимое с этой сигилой, признано мертвым. Совершенно неважно, что эта сигила, естественно, не обладала никакими особыми свойствами и не могла наделить никого и ничего никакими качествами. Важно, что умысел в данном случае – налицо. И потому действия господина Ярославцева квалифицируются как нарушение, влекущее за собой наложение штрафа… – тут Джиндаш сверяется со своими записями, – …в пятнадцать тысяч дрекелей.
Толпа в зале угрожающе ворочается, ропот переходит в низкое злое ворчание.
Ярославцев шипит, брызгая слюной:
– Вы… не имеете права… как же так!
Джиндаш гордо шествует к своему креслу и опускается в него. И оборачивается к Мулагеш с гордой улыбкой. Вот так бы взяла и врезала ему кулаком по физиономии…
Как бы хотелось обойтись без этой трескотни и показухи! Дела о нарушении Светских Установлений очень редко доходят до суда – не чаще, чем раз в пять месяцев. Обычно в таких случаях ответчик предпочитает иметь дело с губернаторскими чиновниками. Но иногда… о, иногда ответчика посещает невероятная уверенность в себе. И в своей правоте. И тогда он идет в суд. И каждый раз итогом оказывается нелепый спектакль.
Мулагеш оглядывает набитый битком зал – даже за скамьями у стены люди стоят. На что любуются? Это же скучное разбирательство по дурацкому муниципальному иску! Как в театр пришли, понимаешь…
Хотя нет – какой театр? Они пришли не на суд посмотреть. И Мулагеш смотрит в сторону пустующего кресла доктора Ефрема Панъюя. Они пришли посмотреть на человека, от которого у нее сплошные проблемы…
Так или иначе, если дело о нарушении Светских Установлений доходит до суда, ответчик почти всегда проигрывает. За двадцать лет, пока она тут губернаторствует, Мулагеш всего три раза вынесла оправдательный приговор. А все почему? Потому что сайпурские законы делают из этих людей преступников. А они просто живут, как привыкли…
Мулагеш покашливает, прочищая горло.
– Обвинение представило свои доказательства. Господин Ярославцев, вам предоставляется возможность опровергнуть сказанное.
– Но… но это… это нечестно! – сердито заявляет Ярославцев. – Выходит, вам можно рассуждать о наших сигилах, а нам нет? Это наши сигилы, знаки наших богов, между прочим! Наши, а не ваши! Почему мы должны молчать?!
– Штаб-квартира губернатора полиса, – и Джиндаш широким жестом обводит зал, – с точки зрения закона является территорией Сайпура. Она не подпадает под действие Светских Установлений, применяемых только на Континенте.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Город Лестниц - Роберт Джексон Беннетт», после закрытия браузера.