— Мисс Райс очень предана делу, она наш старейший работник, — коротко объяснила Габриель и снова села за письменный стол — стратегический ход, позволяющий взять контроль над навязанной ситуацией в свои руки и перехватить инициативу. — Так что вам угодно, мистер… — Она умолкла.
— Холидей. Александр Холидей.
Он тоже кое-что понимал в стратегии, поскольку уселся на край стола и стал пристально разглядывать ее с очень близкого расстояния, да еще сверху вниз.
Его друзья явно ошибались. Она была совсем не похожа на то, что он ожидал увидеть. Хотя он никогда раньше не бывал здесь, но предполагал, что любая женщина, работающая в недавно образованной студии с гордым девизом «Интеллектуальное телевидение на службе общества», должна быть близоруким «синим чулком». Заумной и назойливой, излучающей высокомерие, со строгой прической и носящей допотопные туфли. Непривлекательной и гордящейся этим. То есть вылитой Бетси Райс.
Но не Габриель Боулз. В любой оправе она привлекла бы взгляд. Пока она стояла, он оценил ее рост примерно в пять футов пять дюймов, чуть выше среднего. Скучная накрахмаленная белая блузка с высоким воротником и длинными рукавами не могла скрыть волнующей формы ее груди. Узкая темно-зеленая юбка, такая же простая, как блузка, подчеркивала тонкую талию, плоский живот и привлекательную выпуклость бедер. Античная статуя, да и только.
Темные густые волосы падали на плечи мягкой блестящей волной. А от ее лица трудно было отвести взгляд. В огромных, широко расставленных бархатных карих глазах светился ум. Высокие скулы и решительный маленький подбородок. А рот… Совершенно неожиданно на него нахлынула жаркая волна. Большой рот с прекрасно очерченными чувственными губами манил, соблазнял… Александр сглотнул подступивший к горлу комок.
Габриель следила за тем, как его глаза цвета морской волны скользят по ней, и заставляла себя сидеть спокойно. Удивительно, но ей было трудно сохранять бесстрастное выражение лица. Она чувствовала себя непривычно рядом с этим непонятным человеком.
Обычно такое откровенное разглядывание вызывало у нее отвращение. Но иногда, если она была в хорошем настроении, а наблюдатель таращился особенно комично, это ее даже забавляло. Сейчас же Габриель не могла понять, почему долгий оценивающий взгляд этого мужчины не вызывает у нее обычной враждебности или снисходительности.
Она испытывала какое-то абсолютно новое, странное, непонятное чувство. И это ее беспокоило. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас, чтобы какой-то незнакомец врывался в ее четко распланированную жизнь — незнакомец, вызывающий чувства, справиться с которыми она не могла. Неужели он действительно скульптор?
Габриель тряхнула головой, как бы отбрасывая неприятные мысли, и натянуто улыбнулась.
— Ну, мистер Холидей, раз уж вам удалось настоять на беседе, пожалуйста, изложите ваше дело.
Она осталась довольна тем, как прозвучал ее голос — решительно и невозмутимо. Такой тон — спокойный и исключительно деловой — доказывал, что ни его красивое лицо, ни стройная фигура не произвели на нее абсолютно никакого впечатления. Однако она откинулась на стуле, чтобы быть от него хоть чуточку дальше.
— Мое дело, — протянул Александр, намеренно наклоняясь вперед. Его мгновенная растерянность прошла, и он снова взял себя в руки, до глубины души наслаждаясь тем, что его близость заставляет мисс Боулз нервничать и качаться на задних ножках стула. Он был уверен, что обычно все четыре его ножки крепко стоят на полу. — А если я скажу, что вы — мое дело, Габриель? И я пришел сюда ради вас?.. Знаете, у вас потрясающая фигура, достойная быть изваянной в мраморе.
Он усмехнулся, когда ее губы неодобрительно сжались от подобной фамильярности.
Да как он смеет обращаться к ней по имени! Габриель встала и быстро отошла к окну, ее темные глаза вспыхнули.
— Это шутка? Или кто-то нанял вас, чтобы… чтобы… — Она не договорила и выжидательно умолкла.
Вместо ответа Александр заинтересованно спросил:
— Нанял? Для чего?
На ее щеках появились пятна румянца.
— Чтобы прийти сюда, и…
— И? — подсказал Александр. — Не томите меня в неизвестности, Габриель.
Блеск его глаз был одновременно и насмешливым, и соблазнительным. Габриель почувствовала, как ее пульс участился. Она никогда раньше не видела глаз такого особенного цвета, цвета морской волны. И в этот момент в них бушевала непокорность штормового моря.
— Вы прекрасно знаете! — бросила она, заставляя себя успокоиться.
— Хотите сказать, что существует спрос и предложение на такие услуги? — спросил Александр и засмеялся.
Габриель была уверена, что он смеется над ней, и еще крепче сжала губы.
— Без шуток? — настаивал Александр. — Одни люди действительно нанимают других, чтобы ходить в офисы и разглядывать фигуры менеджеров?
— Скандалить, — сердито поправила его Габриель. — И не надо притворяться, будто вы удивлены, мистер Холидей. Не верю, что вы никогда не слышали об этом… этом современном виде услуг.
Судя по всему, Александру было очень весело.
— Вот как это теперь называется! У вас, творческой интеллигенции, действительно богатое воображение. Если честно, никакой я не скульптор. И извините, у меня нет желания скандалить. Так как вы думаете, кто меня нанял, мисс Боулз? — лениво протянул он.
Габриель вскипела.
— Имя Сузан Макдауэлл что-нибудь говорит вам?
— Нет. А должно?
— Будьте честны, мистер Холидей. Если Сузан наняла вас, сознайтесь. — Габриель нахмурилась. — Это единственный человек, который хотел бы… — Она глубоко вдохнула и не докончила фразы.
— Оскорбить вас? — предположил Александр.
К несчастью, он попал точно в цель, но Габриель не собиралась признаваться в этом. Она неподвижно смотрела в окно и молчала.
Александра ее молчание не остановило.
— Значит, вы считаете, что одна из ваших подруг может нанять кого-то, кто бы ворвался в ваш кабинет с единственной целью — унизить вас? Хороша подруга! Я наслышан о странных причудах снобов из вашего высшего общества, но…
— Я не сноб из высшего общества, — раздраженно возразила Габриель.
— Но с Сузан Макдауэлл я точно не промахнулся. — Александр слез со стола и шагнул к Габриель, автоматически отступившей назад. — Так почему же эта стерва сердита на вас?
— Вы не должны так называть ее, — запротестовала Габриель, но, очевидно, слишком слабо, так как Александр продолжил наступление.
— А почему нет? Если нанимает людей оскорблять и унижать своих так называемых друзей, она самая настоящая стерва.
— Господи, да почему мы вообще говорим об этом? — Габриель нетерпеливо вздохнула. — Все это зашло слишком далеко, мистер Холидей. Я требую, чтобы вы…
