Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Добыча дров, как и ловля рыбы, считалась мужским занятием, ибо лесные заросли таили множество опасностей. Мерзкие ядовитые насекомые, странные растения, обвивавшиеся вокруг ног и втыкавшие в тело ядовитые шипы, опасные звери, от которых даже на деревьях не было спасения.
Хуже всего оказались здешние обезьяны – белые крикливые твари с крепкими когтями и длинными хвостами. От них никому не было покоя. Нападали эти животные целой стаей и, как рассказывала Амалика, не брезговали человеческим мясом.
– Но в основном они любят нашу еду и наши вещи. Все, что найдут у человека, – все отберут, – говорила девочка.
Вот поэтому за дровами Григорий и Федор ходили, вооружившись лазерными мечами. Их оружие жителям деревни казалось настоящим сокровищем, да таковым оно и было. Ведь деревенские мужчины воевали палками с железными наконечниками, которые назывались копьями. У некоторых были луки и стрелы.
Четыре недели на небольшом скалистом острове полностью поменяли мировоззрение Таис. И если раньше она презирала роботов и чуралась их помощи, то теперь с удовольствием завела бы себе лона-12. Да и против пятнадцатого тоже бы не возражала.
Ибо жизнь у нелегалов оказалась сплошной тяжелой работой, эффективность которой была настолько низкой, что приходилось трудиться, трудиться и трудиться каждый день. Огород требовал поливки, и это значило, что по полдня они с Надей таскали глиняные кувшины с водой из ручья и выливали ее на длинные грядки, где поднимались ростки картофеля, моркови и бобов. А еще дальше, за огородом, ближе к темной стене леса, лежало заросшее травой поле, на котором нужно было посеять пшеницу и кукурузу.
Только на то, чтобы вспахать поле, все еще не хватало времени. Григорий и Федор почти каждую ночь, если не было дождя и бури, уходили в океан за рыбой. Это давало еду и возможность обменять остатки улова на ракушечные деньги. А деньги нужны были, чтобы покупать все, начиная от посуды и заканчивая одеждой. Семья, жившая в домике прежде, была слишком бедной и маленькой, и Надя сразу же забраковала оставшиеся после них щербатые горшки.
– Никогда еще не доводилось мне готовить в такой странной посуде! – возмутилась она. – Нам просто необходим вместительный горшок для супа и еще один для овощей. Да и сковороду тоже хорошо бы приобрести. На чем жарят лепешки местные жители?
Оказалось, что островитяне пекут лепешки прямо на улице, в специальной печке. У похожей на перевернутую пузатую чашу печи были толстые стенки и отверстие сверху. После того как прогорали дрова и печь как следует нагревалась, на очищенные от золы стены помещали тесто, которое запекалось очень быстро. В этой же печке запекали рыбу и овощи. Выходило вкусно. То, что печь находилась во дворе, и в самом деле было удобно: готовить еду в доме в жаркий полдень было бы нереально.
Днем стояла жара, но каждую ночь налетал холодный ветер, он нещадно дул во все щели деревянного дома. Первые две ночи они просто дрожали от холода, никакие одеяла не помогали. Потом Надя решительно заявила, что спать не ляжет, пока не законопатит все стены на обоих этажах. Для этого она умудрилась выпросить у деревенских сухой травы, которой кормили скотину, и накопала глины на берегу речки, которая текла неподалеку от деревни и падала шумным водопадом с высоченной скалы. Сделав густую смесь из глины и травы, Надя позвала на помощь Таис, и они заделали все щели в деревянных стенах домика.
Только после этой утомительной и долгой работы, занявшей весь день до самой звездной ночи, тепло от печи стало держаться в доме, и они перестали дрожать от холода по ночам. Для Федора это оказалось очень кстати, потому что из-за раны его несколько дней лихорадило.
Амалика, которая с самого начала взялась им помогать, называла это горячкой и говорила, что в этом случае надо обратиться к жрецам, дать им ракушечных монет или, на худой конец, рыбы, чтобы они вознесли молитвы предкам.
– Тогда дух горячки оставит вашего мужчину, – совершенно серьезно сказала она.
Светло-карие глаза ее при этом сияли такой искренней заботой, что Таис, у которой на языке уже вертелась грубая колкость, промолчала.
Вот в этом и была проблема жителей острова. Оказалось, что тут все верят в духов, проклятья и все признают непреложной власть жрецов. По сути, жрецы решали все. И за все их решения следовало платить.
А главными богами для всех людей острова были, как ни странно, белые злые звери, в которых превратились их предки. Фрик – вот кто стал богом для нелегалов!
2
Надя бесшумно спустилась по деревянным ступенькам и встала рядом. На женщине была такая же шерстяная клетчатая накидка, только у нее к горловине был пришит широкий капюшон без кулиски, постоянно спадающий и потому совершенно никчемный.
– Ты видишь их? – тихо спросила Надя.
Она всегда так спрашивала, коротко и просто. Перед ней точно так же, как и перед Таис, простирался огромный океан, и она сама могла все увидеть, но своеобразный утренний пароль не менялся. Надя спрашивала, видит ли Таис лодки. Таис отвечала всегда одинаково:
– С ними все будет хорошо.
Иногда Таис казалось, что, если однажды эта традиция будет нарушена и они с Надей не обменяются привычными словами, с любимыми мужчинами случится несчастье. Глупости, конечно, но они невольно перенимали суеверность здешних жителей – вместе с привычкой жечь по вечерам горькие травы, чтобы отпугнуть назойливых и опасных насекомых, а заодно и души мертвых, бродивших по ночам вокруг деревни. Так, во всяком случае, утверждала Амалика.
– Здесь полно покойников, – тихим, тоненьким голоском рассказывала она, помогая Таис замешивать тесто на лепешки или перебирая принесенные ею же фасоль и горох. – До войны сюда привозили заразившихся болезнью, но не все смогли… не все смогли найти свою внутреннюю сущность. Не все переродились, некоторые умерли. И вот те, кто умер, теперь бродят ночами по острову и тоскуют по ненайденной внутренней сущности. И только горькие горные травы могут унять их тоску. А еще те песни, что каждую ночь поет им сторож.
Ночные песни сторожа – это была еще одна особенность здешней жизни. У входа в деревню на самом краю улицы стояла деревянная вышка с травяной крышей. На верхней площадке всегда находился сторож, наблюдающий за безопасностью деревни. Мужчины выполняли эту повинность по очереди, каждое полнолуние бросая жребий. Йомен сказал, что в следующее полнолуние в жеребьевке примут участие и Федор с Григорием.
– Иногда к нам приходят стаи обезьян. Не часто, но случается. Их нашествие могут сдерживать только семуки. Священные звери питаются обезьянами, – пояснил бородатый хозяин деревни. – Вот потому следует всегда взывать к душам предков, чтобы они защитили нас. Как только молитв становится недостаточно, семуки куда-то пропадают с острова, и обезьяны наглеют. Когда их слишком много – перед ними не устоит ни одна деревня.
Днем сторож был начеку, чтобы не прозевать нашествие лесных гостей, а ночью пел особенные песни для умерших и не нашедших свою сущность. Тягучие завывания почти не долетали до дома Таис – их жилище находилось на самой окраине. Но временами, когда она выбегала по нужде, тоскливые горестные песни нагоняли на нее жуть.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
