— Женщине не следует появляться здесь одной. Из какой вы группы?
— Группы? — чувствуя себя неловко под его пронизывающим взглядом, весело переспросила Сью.
— Из какой туристической группы? — нетерпеливо пояснил мужчина.
— Я не отпускница, — не чувствуя в себе мужества отвернуться от него, уклончиво ответила она.
— Тогда с кем же вы? — нахмурился он и огляделся. — Кто-нибудь, наверное, сходит с ума, потеряв вас в одном из худших районов Касбаха!
— Я ни с кем. Мне уже несколько лет позволяют гулять одной, — с холодной улыбкой отшутилась Сью и увидела, как загорелись его голубые глаза.
Мужчина мрачно уставился на ее гордо вздернутый подбородок, затем перевел взгляд на независимую позу покрытых белой тканью тонких плеч и требовательно поинтересовался:
— Что вам нужно на улице рю дю Фаран?
— Я работаю на фирме моего отца. Мне обязательно надо туда, — ответила Сью, с каждой секундой проникаясь к своему собеседнику все большей неприязнью и давая ему это понять прямым взглядом сиреневых глаз. Потом для большей убедительности добавила: — Хотя, по-моему, вас это совершенно не касается.
Он не обратил ни малейшего внимания на ее колкость.
— Может быть, но вот вам мой совет: возвращайтесь на туристические улицы и делайте ваши покупки там! Гуляя в одиночестве по таким кварталам, вы рискуете нарваться на неприятности.
— Спасибо за совет, — легкомысленно, с ледяной улыбкой отозвалась Сью, повернулась и беспечно зашагала прочь.
Тоже мне советчик нашелся, раздраженно подумала она, пробираясь к выходу с рынка. Много он понимает в работе закупщика! И почему, собственно, она не может ходить по городу одна? Вся эта чепуха насчет Востока: похищение и тому подобное? Что за представления, прямо какое-то Средневековье! Сью могла поспорить на что угодно, что сам этот тип не пробыл в Алжире и пяти минут! Именно такие люди считают, что знают о стране буквально все!
Размышляя так, она пробиралась сквозь убогую толпу на рыночной площади и, надо сказать, чувствовала себя здесь в меньшей безопасности, чем на тех безмолвных, темных улочках, хотя не раз ловила на себе похотливые, откровенно оценивающие, хищные взгляды мужчин. Однако Сью хладнокровно смотрела только вперед, не обращая внимания на попытки дернуть ее за платье или схватить за плечо.
Только увидев табличку с надписью «рю дю Фаран», она облегченно вздохнула. Старик торговец не обманул ее! Но сама улица ее разочаровала — настолько она выглядела убогой.
К счастью, искать Абд эль-Хафида ей не пришлось. Сверкая золотыми зубами, он вышел на улицу, словно услышал стук ее каблучков. На нем были тот же грязный халат и тюрбан, в которых он появился у них в отеле. Сью показалось, что торговец слишком пристально разглядывает ее черными глазами. Несомненно, прикидывает, как бы содрать с нее побольше!
Про себя Сью улыбнулась. Ведь она тоже прикидывала, как бы заплатить ему поменьше!
— Bonjours, mademoiselle! [1] Приветствую вас! — Приложив руку к груди, Абд эль-Хафид низко поклонился и оставался в такой позе, пока она не вошла внутрь лавки.
Лавка оказалась гораздо просторнее, чем предполагала Сью. Через окно в центре куполообразного потолка лился слабый свет на груды старой мебели, украшавшей, наверное, столетие назад какие-нибудь французские дома, медную посуду, рулоны циновок.
Она сразу заметила весело поблескивающий сундучок, специально выставленный на стол. Он был действительно очень красив: причудливая резьба, прекрасно сохранившийся лак. Однако Сью постаралась ничем не показать своей радости.
Эль-Хафид пристально следил, как она провела пальцами по великолепной полировке.
— Милый сундучок! — сдержанно бросила Сью, проходя мимо.
— Mademoiselle! — воздев руки, ужаснулся хозяин лавки столь скромной похвале. — Да это же великолепная вещь! Солнце и Луна Вселенной! Это дар Аллаха! Жемчужина сокровищ!
Он околдовывал Сью цветистыми фразами, характерными для его расы, а она гуляла по лавке, небрежно поглядывая на соблазнительные вещицы, выставленные на продажу. Вскоре речь зайдет о цене, поэтому надо делать вид, что сундучок интересует ее меньше всего на свете!
— Пятьсот динаров? — уловив наконец момент, когда Сью вернулась к сундучку, вкрадчиво бросил лавочник.
Его слова упали в бесстрастную тишину. Цена была немыслимой, и оба это понимали.
— Четыреста? — быстро отчеканил он.
— Меня больше устроит двести динаров, — спокойно взглянув на него, четко проговорила Сью.
Эль-Хафид оскорбленно пошмыгал носом и предложил:
— Триста!
Сью всем своим видом показывала, что торговаться дальше не намерена. Сообразив это, торговец выпрямился, вздохнул и устало согласился:
— Ладно. Двести динаров!
Если бы не нужно было договариваться о доставке покупки в отель, Сью могла бы остановиться на этом. Цена была вполне справедливой, а в лондонском магазине сундучок уйдет немедленно, в этом она не сомневалась. Но ей очень хотелось еще сбить цену! Еще неизвестно, уговаривала она себя, действительно ли это очень старинный сундучок, или эль-Хафид сбывает ей хорошую подделку?
Торговец нахмурился, увидев ее раздумья.
— Берите его. Он ваш. — Он нетерпеливо махнул рукой, словно она могла унести его под мышкой.
— Я еще не решила. — Сью крепко держала закрытую сумочку. — Откуда мне знать, что за полцены я не могла бы приобрести такую же вещицу прямо со столярного верстака?
На мгновение резкие черты лица Абд эль-Хафида сжались под тюрбаном. Его темные глаза засверкали, как твердые черные камни, и он взорвался тирадой по-арабски, которая так подействовала на Сью, что она похолодела. Сью поняла, что разъярила его, но так ведь и было задумано! Скоро он успокоится!
Она терпеливо ждала, когда эль-Хафид опять перейдет на витиеватый английский. И тут краем глаза заметила, как в задней части лавки шевельнулась штора и из-за нее показался человек.
Эль-Хафид не отрывал от нее взгляда. Ей показалось, хотя, конечно, это было нелепо, что за долю секунды, пока она отвлеклась от него, он приблизился к ней плотнее. Лебезящий, сверкающий золотыми зубами торговец превратился в безжалостного противника с мрачно горящими глазами.
И это не было плодом ее воображения. Человек, показавшийся из-за шторы, тоже медленно приближался к ним. Сью боролась с искушением отступить назад и выскочить на безлюдную улочку. Слушая учащенное биение своего сердца и неотчетливые шаркающие шаги, она чувствовали, что темнота лавки сгущается над ней.
От страха Сью забыла, где расположена входная дверь, но оглянуться назад не осмеливалась, потому что помощник эль-Хафида был уже очень близко. Она поймала себя на желании разразиться истерическим смехом при виде лезвия, блеснувшего в складках его покрывала. Крик, поднявшийся в ее горле, был резко прерван потоком арабских фраз, которыми разразились оба мужчины.
