— Что скажете, шериф?
Кэм приказал Перл сесть на место и обратил свое внимание на голос в телефонной трубке. Наверняка при других обстоятельствах этот голос мог бы быть бархатным, мог бы ласкать душу мужчины и даже разжечь в нем желание.
— Сегодня на ужин жареное мясо с зеленой фасолью. Ваша милая бабушка несколько все преувеличила.
В данный момент Кэм не смог сказать ничего другого. Он не знал, честно говоря, как собирался поступать с Перл Кейтс. Несомненно, ее внучка в скором времени объявится здесь и, как разъяренная тигрица, кинется выручать свою бабулю из лап бессердечного шерифа.
Холли ненавидела езду по петляющим проселочным дорогам, ведущим в Гринз-Холлоу, кроме того, по ночам здесь было небезопасно. Но шериф не оставил ей выбора. Ей пришлось бросить все и мчаться в этот небольшой городок, так как она не могла допустить, чтобы ее бабушка провела ночь в каталажке.
Холли торопливо побросала кое-какую одежду в чемодан, захватила любимое старушкино печенье и отправилась в путь.
Пока были летние каникулы, Холли скучала по своим второклассникам, которые уехали в лагерь и весело проводили там время. Она тоже составила для себя план на все лето, и в нем, по правде говоря, не было пункта по вызволению бабушки из тюрьмы.
Холли намеревалась научиться играть в теннис, мечтала прочесть несколько книг, сидя на крыльце летним днем, хотела заняться языком, русским или восточным наречием Тибета.
Но сейчас она понадобилась бабушке Перл.
На часах было десять, когда она подъехала к офису шерифа. Этому небольшому каменному зданию было, по меньшей мере, полсотни лет, и оно было самым молодым в Гринз-Холлоу и его округе. В здании ярко горел свет. Значит, Кэм Осборн не ушел домой и не оставил свою пленницу на ночь в одиночестве.
В противном случае ему несдобровать.
Холли хлопнула дверцей своей маленькой перегревшейся «субару» красного цвета. Если бы старушка переехала к ней в Форт-Уорт, жизнь Холли стала бы гораздо легче, думала она, спеша ко входу в офис.
— Обманываю? Я не обманываю! Вы, шериф, ошибаетесь. Я никогда не обманываю.
— И не варите самогон, да?
Холли узнала густой зычный голос, зазвучавший вслед за бабушкиным. Это его она слышала по телефону.
Игра в шашки была в полном разгаре. Бабушка играла, сидя за решеткой, и явно проигрывала. Холли остановилась. Интересно, подумала она, сможет ли старушка противостоять мужчине, загнавшему ее в угол в буквальном и переносном смысле.
— Я видел, как вы передвинули эту шашку. Ах вы, хитрюга! Я этого так не оставлю! — сказал шериф.
— Докажите, Осборн!
Холли с трудом сдержала улыбку. Интересно, как отреагирует на это шериф? Судя по его широким плечам, он мог бы побороться даже с медведем. Стоит ли в таком случае говорить о старушке, жульничающей в игре в шашки. Вероятно, подумала Холли, эти двое (бабушка и Кэм Осборн) были под стать друг другу.
Шериф сидел, вытянув длинные ноги в плотно облегавших их выцветших джинсах. Густые, немного длинноватые темные волосы курчавились поверх воротника рубашки. Холли поймала себя на том, что ей захотелось коснуться этих шелковых волос.
— Игра закончена. — Шериф собрал шашки и сложил игральную доску.
Бабушка пробормотала что-то недовольным тоном, подняла глаза и за широкими плечами шерифа неожиданно увидела Холли.
— Холли! Слава Богу, ты здесь. Этот человек — грубиян. Его никак нельзя назвать джентльменом.
— А вы, Перл Кейтс, не леди.
Не обращая внимания на громогласное возмущение бабушки, мужчина повернулся к Холли и протянул ей руку.
— Шериф Кэм Осборн, — представился он.
Холли посмотрела на протянутую руку, не осмеливаясь прикоснуться к ней. Мужская рука была широкой и… умелой. Но Холли сейчас не хотелось думать о том, что именно умела делать эта рука. Несомненно, она накроет всю руку Холли целиком и заставит ее ощутить волнение. Но стоит ли? — подумала Холли. Нет, только не сейчас. Если она достаточно умна, то она вообще не станет рисковать, рассуждала Холли.
— Добрый вечер, — холодно сказала она.
Шериф смотрел на Холли темно-карими глазами. Бесстрашие — вот главное, что поражало во всем его облике. Он попытался улыбнуться, но тут же скрыл улыбку.
— Холли, я хочу выйти отсюда. Скажи этому хулигану шерифу, чтобы он выпустил меня. — Бабушка прижалась лицом к решетке, отчего оно как-то расплющилось. Холли показалось, что если бы бабушка могла дотянуться сейчас до Кэма Осборна, то она вцепилась бы в него и задала бы ему настоящую трёпку.
— Как раз это я и собираюсь сделать, бабушка, — сказала Холли. Не обращая внимания на шерифа, она направилась к решетке.
— Я привезла твое любимое печенье, — сказала Холли бабушке и увидела, как улыбка осветила лицо пожилой женщины.
— Дай-ка мне его, — сказала бабушка. — Ужина, который был у меня, не хватило бы и голубю. Умираю с голода.
— Печенье в машине. Я сейчас принесу, — сказала Холли и через несколько минут уже вернулась с тарелкой, на которой лежало завернутое в фольгу печенье.
— Мне… необходимо проверить печенье, перед тем как вы передадите его моей… заключенной, — неожиданно сказал шериф.
Глаза Холли округлились.
— Перестаньте, шериф. Неужели вы думаете, что я спрятала напильник в это крошечное шоколадное печенье?
Едва уловимая улыбка появилась на губах шерифа.
— Осторожность не помешает, если дело касается кого-либо из семейства Кейтс.
Холли отдала тарелку шерифу и стала ждать, пока он разворачивал фольгу.
— На вид они вполне безопасны. — Он взял одну печенюшку и положил в рот.
— Ну так что, шериф? Все в порядке? Ничего не обнаружили?
Шериф широко махнул рукой.
— Будьте моим гостем.
Что же это за человек?! Как он мог подозревать Холли в обмане, подозревать бабушку непонятно в чем и посадить ее за решетку, будто старушка была… настоящим преступником?!
— Холли, лучше тебя печенье никто не печет, — похвалила бабушка.
Холли села на стоявший рядом стул и положила ногу на ногу. Она явно нервничала. Никогда прежде ей не приходилось бывать в участке.
Холли была уверена, что злость в таком деле не помощник, хотя ее переполняло раздражение. К лести и уговорам у нее не было никаких способностей. Благоразумие — вот единственное, на что оставалось полагаться.
— Шериф… — Холли изо всех сил старалась сохранять спокойствие. — Я… я уверена, что мы можем обо всем договориться, если обсудим это дело как два разумных человека. — Она улыбнулась, будто хотела сказать, что сделает все от нее зависящее, если и он поступит так же.
