— Он серьезно пострадал? — спросила она. — Имеет смысл разыскать его жену и сообщить ей о том, что с ним случилось?
— Пока не увижу снимки, ничего определенного сказать не могу. Сломана пара ребер, может, есть какие-нибудь внутренние повреждения.
— О, дорогой! — расстроилась Мерели.
Доктор Райдер поднялся:
— Ну ладно, мне надо доделывать дела.
Спустя полчаса девушка встретила доктора в коридоре, но они не успели и словом перемолвиться, как раздался голос по громкоговорителю:
«Доктор Райдер, пожалуйста, зайдите в рентгеновский кабинет».
— Хотите, чтобы я пошла с вами?
Он покачал головой:
— Нет. Занимайтесь своими делами. Вы ведь заканчиваете в три, верно?
— Да, но…
— Ну и хорошо. Скоро придут другие сестры, а у вас и без того был тяжелый день.
— Хорошо, доктор, — пробормотала она и пошла по своим делам.
Он же, шагая следом, наклонился и прошептал ей на ухо:
— Увидимся за ужином.
Она кивнула и свернула в первую палату.
Пациенты уже закончили обедать, и Мерели начала собирать их подносы и составлять на тележку, чтобы отвезти на кухню. Только после этого она сможет пойти пообедать сама.
Ей очень хотелось узнать о результатах рентгеновских снимков Роберта Блейкли. Но Мерели подумала, что, наверное, лучше дождаться вечера и за ужином спросить у Кена. А если что-то случится и он не сможет увидеться с ней, как это бывает, если не хватает врачей, то все равно ей выходить на работу в семь утра — сестры, как всегда, будут обсуждать новых пациентов. Вот она все и узнает. А вдруг Роберта Блейкли поместят в палату в ее коридоре, подумалось ей. В мужском отделении оставалось всего одно свободное место — в палате, где лежал пожилой мужчина. У него случился инсульт, и он теперь не мог нормально ходить. Зато говорил он прекрасно и порой становился совершенно невыносимым, когда начинал ни с того ни сего вопить, кричать, вызывая медсестру. Вряд ли такое соседство понравится Роберту Блейкли.
Большую часть второй половины дня доктор Кенделл Райдер провел на вызовах, так что в больнице Мерели больше его не видела. Мало того, никто из медсестер, с кем она обедала, ничего не знал о новом пациенте. Пока о его записях станет известно, пройдет некоторое время, а ей — непонятно по какой причине — не хотелось проявлять слишком большой интерес к Роберту Блейкли… или к Тексу Ховарду… или кто он там на самом деле.
Придя с работы в свою маленькую квартирку в доме на две семьи, Мерели разделась, приняла душ и легла вздремнуть. Она может поспать по крайней мере до шести — Кен не заедет раньше восьми, а то и позже появится.
Он приехал в восемь. Прием был с пяти до семи, но доктор никогда не заканчивал ровно в семь. Времени поесть за целый день у него не нашлось, так что по части аппетита он походил на голодного волка.
Мерели, как обычно, пожарила для него стейк, приготовила выпить. За ужином он никогда не пил больше одной рюмки — на случай, если ночью вызовут на срочную операцию.
Картофель уже был в духовке, салат готов… Она ставила тарелку с салатом в холодильник, когда Кен позвонил в дверь. Открыв ему, девушка сразу поняла — произошло что-то плохое. Он выглядел усталым и обеспокоенным. Затащив Кена в гостиную, Мерели закрыла дверь и с тревогой спросила:
— Что случилось?
Вместо того чтобы обнять и поцеловать, как обычно, он просто чмокнул ее в щеку, а потом плюхнулся на софу. Понимая, что это значит, Мерели удержалась от вопроса, который занимал ее все это время: «Что показали снимки Роберта Блейкли?» Вместо этого девушка поспешила в маленькую уютную кухоньку, вытащила из холодильника напитки, вернулась в комнату и подала Кену стакан. Сама села не на софу рядом с ним, как обычно, а в кресло. И только тогда повторила вопрос:
— Так что случилось?
Он сделал глоток сухого мартини, облокотился на колени, держа стакан обеими руками, и невидящими глазами уставился в него.
— Этот парень, которого привезли сегодня утром… есть ордер на его арест.
От такого сообщения у нее перехватило дыхание. Кен взглянул на Мерели исподлобья, не поднимая головы.
— Что он натворил? — заставила себя спросить девушка.
Он чуть откинулся назад и вытянул длинные ноги.
— Он убил человека в его загородном доме.
— О нет! Он не мог!
— Почему это?
— Не с его глазами.
Кен Райдер улыбнулся:
— А что у него с глазами?
— Ну… просто это не глаза убийцы.
— Убийцы редко выглядят убийцами.
— Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами:
— Я ездил в Белливью, помнишь? Туда привозили некоторых. Там были раненые, когда пытались бежать, и те, кто уцелел в борьбе, убив другую женщину или мужчину.
Мерели ощущала дрожь во всем теле и чувствовала себя глупо. Кен наблюдал за ней. Девушка понимала, что Кен знает ее так же хорошо, как и она его, и ей никогда не скрыть от него своих чувств. Она слишком сильно любит Кена. Но если она его так любит, то почему же ее так страшно волнует судьба другого мужчины. Мужчины, которого она и видела-то утром всего несколько минут?
Кен, словно отвечая на ее мысли, спросил:
— Он все не выходит у тебя из головы, да?
— Да. Не знаю почему. Он был такой беспомощный и так сильно поранен.
— Как змея, которую избили палкой.
— Ой, не надо! В нем нет ничего змеиного!
— А тебе не приходило в голову, что тот парень, которого он убил, боролся с ним и довел его до такого состояния?
— Нет. К тому же я не верю, что он кого-то убил. Он не такой.
Кен, ничего не ответив, допил мартини. Потом заметил:
— Мне не мерещится, что пахнет горелым картофелем?
Девушка вскочила.
— Возможно. Я приготовлю ужин, а ты пока расслабься. На столе новые журналы.
Мерели быстро пожарила мясо и собрала на стол. Обычно они обедали прямо в гостиной, поскольку столовой в ее квартирке не было. Она подготовила все необходимое, и Кен отнес приборы в комнату.
На стол они накрывали молча. Когда принялись за еду, Мерели не выдержала:
— Ты получил рентгеновские снимки?
Кен намазал маслом булочку.
— Да. Все не так серьезно, как кажется. Внутренних повреждений нет. Переломов особых нет, сломаны два ребра.
— А нос не сломан?
— Нет.
Она с облегчением вздохнула.
— Куда его определили?
— В палату к мистеру Олдсфилду.
