— Эмили!
Остановившись около двери, она обернулась, и глаза их встретились.
— Я просто хотел сказать… Я очень сожалею о смерти Кеннета.
Она тоже сожалела. У нее были сотни причин для этого.
Она кивнула и вышла из сарая, и в этот момент Купер осознал, что еще никогда в жизни не чувствовал себя более одиноким.
Пятнадцать минут спустя он встретил Эмили на кухне, все еще в халате и сапогах, но, к счастью, без ружья.
Скинув куртку, он повесил ее вместе со шляпой на крючок возле двери, повернулся и оглядел то, что когда-то было его домом. Не считая новых штор на окнах и деревянного стола, заменившего пластмассовый, все осталось прежним.
Купер без труда представил себе, что здесь происходило два дня назад, после похорон его брата. Кухня наверняка была забита друзьями и родственниками, на столе и разделочных столиках множество блюд, море слез и утешающих объятий, разговоры о том, каким хорошим человеком был Кеннет и какая трагедия потерять его в самом расцвете сил.
Купер был даже рад, что не присутствовал на похоронах. Он вполне мог обойтись без всех этих людей с их бесконечными вопросами и многозначительными взглядами. Он и без того знал, что все они считают его выродком семейства Данн, расточителем, который позабыл дорогу домой.
— Я готовлю какао. Выпьешь чашечку? — Она наконец нарушила тишину.
В кухне было холодно, и он придвинулся поближе к плите.
— Да, спасибо, я бы поел.
Не глядя на него, она кивнула в сторону холодильника.
— Там много чего осталось, если хочешь, можешь взять.
Другими словами, она не собиралась утруждаться приготовлением ужина. Конечно, Купер не надеялся, что она бросится ухаживать за ним, но такого пренебрежения он тоже не ожидал.
— Какао достаточно, спасибо, — отказался он.
Теперь, при ярком свете, он заметил на лице Эмили следы усталости и темные круги под глазами.
— Вчера я был на востоке Техаса, а до этого в Монтане. Мне жаль, что я пропустил похороны.
— Церковь была полна — приехали даже некоторые из моих старых клиентов. Я никогда не видела столько цветов…
Все это было произнесено таким безразличным тоном, что Купер заподозрил: она говорит так из боязни разреветься перед ним.
— Я рад, что хоть с этим все нормально. Ты можешь рассказать, что же все-таки произошло? Я знаю только, что Кеннет упал с лошади и разбился насмерть. Это так?
Эмили разлила готовое какао по двум большим кружкам. Одну поставила перед ним, а с другой в руках села напротив.
— Ты же знаешь, Кеннета лошади всегда слушались, — начала она, — но эта с самого начала оказалась трудноуправляемой. Я умоляла его избавиться от нее, но… — не отрывая взгляда от своей кружки, она пожала плечами, — он был такой упрямый!
— Это молодая лошадь?
Эмили казалось невероятным, что она вот так, запросто, сидит с ним и разговаривает, словно он никуда не уезжал. Словно между ними никогда ничего и не было. Много лет она представляла себе его возвращение и то, что будет испытывать, увидев его снова. Но то, что она чувствовала сейчас, и близко не походило на ее фантазии.
— Нет, лошадь была немолодая, — ответила Эмили. — Обычно Кеннет для работы использовал меринов. Но животное оказалось слишком темпераментным, и Кеннет не спускал с него глаз. В тот день, когда он… Я поехала в город. Мы не знаем точно, что произошло. Похоже, лошадь что-то напугало, и она встала на дыбы. Кеннет упал и сломал шею.
Купер сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Его брат всегда был отличным наездником. Но даже лучшие иногда теряют бдительность.
— А кто обнаружил его? Ты?
Эмили отрицательно покачала головой.
— Его нашел мой отец.
Купер сделал глоток какао и провел рукой по волосам.
— Трудно себе представить, чтобы Кеннет не смог управиться с лошадью. Он всегда так легко с ними ладил.
— По правде говоря, его убила не лошадь. Это был алкоголь, — резко произнесла она.
Серые глаза Купера сузились и сосредоточились на ее бледном лице.
— Алкоголь? Что ты такое говоришь? Мой брат никогда не пил.
Отведя взгляд, она поднесла кружку к губам, сумела сделать несколько глотков и лишь затем спросила:
— Откуда ты знаешь?
— Кеннет был не только твоим мужем, но и моим братом!
Сострадание, которое она начала было испытывать к нему, исчезло без следа.
— Прости, Купер, но того Кеннета, который упал с лошади и сломал шею, ты не знал.
Что-то мелькнуло в его серых глазах. Сомнение? Чувство вины?
— Что ты хочешь этим сказать? Что Кеннет стал алкоголиком?!
Купер всегда с огромным почтением относился к старшему брату. Как он однажды сказал ей, Кеннет заменил ему родителей после их смерти. Затем, уже позднее, когда Купер решил попробовать себя в родео, Кеннет одобрил его выбор. И если в ком-то из братьев Данн и было немного сумасбродства, то уж точно в Купере, а не в Кеннете.
— Нет, Кеннет не был алкоголиком, но все к тому шло. Я столько раз просила его не садиться на ту лошадь, если он выпил. Но он все равно это делал! Выпивший человек не то что на бешеном коне, на пони-то не удержится.
Купер почувствовал почти физическую боль. Какая бессмысленная кончина!
— Ты точно знаешь, что Кеннет выпил? Ты же сказала, что была в городе!
Эмили поставила чашку с недопитым какао и встала из-за стола.
— Вскрытие показало наличие алкоголя в его крови. Сожалею, Купер, но все обстояло именно так.
Он с сомнением уставился на нее.
— Ты сожалеешь? — И прежде чем она успела что-либо ответить, вскочил на ноги и схватил ее за плечи. — И это все, что ты можешь сказать? — Он готов был просверлить ее взглядом. — Почему ты позволила ему сесть на лошадь в таком состоянии? Что ты делала?
Эмили постаралась вырваться из его рук.
— А что делал ты, Купер?.. — крикнула она.
Отвернувшись, она направилась к двери, но прежде чем выйти из кухни, сообщила:
— Я постелю тебе в твоей старой комнате. Если захочешь позавтракать, еда будет готова в семь.
Он ясно видел: сейчас не время давить на нее. Но он выяснит все о своем брате, прежде чем уедет. И будь он проклят, если не получит ответы на свои вопросы!
На следующее утро Эмили жарила бекон, когда позвонила Роуз, ее мачеха. Держа трубку портативного телефона одной рукой, другой Эмили орудовала вилкой.
— Я просто проверяю, — сообщила Роуз, — спала ли ты прошлой ночью.
Эмили прикрыла глаза. На протяжении двадцати трех лет Роуз заменяла ей родную мать.
