Следователь прокуратуры, молодой, немногословный, время от времени переставал писать, растирал руки, не снимая перчаток, засовывал их глубоко в карманы.
Денисов работал с ним впервые.
— «…На трупе короткие полусапожки с рантами, два свитера, — перечислял эксперт, — полушерстяной красный и черный хлопчатобумажный, брюки темно-синего цвета, колготки. Ценности и документы отсутствуют. Правый карман брюк вывернут. В левом — неполная пачка сигарет „БТ“. На верхнем свитере у плеча имеется свежий разрыв ткани прямолинейной формы…»
Денисов пошел в сторону путепровода. Это было для него правилом — высмотреть на месте происшествия все самому. Но сейчас он уходил от монотонного голоса эксперта, которым тот сообщал страшную истину, — эта девушка уже не засмеется, не заплачет, не удивится…
Снежные барханы были чисты. Денисов шел уже полчаса, но продвинулся недалеко. Электричке понадобились бы для этого минуты.
Смеркалось.
Цепочка сотрудников возвращалась с осмотра по ту сторону третьего — Валуйского — пути, ничего не обнаружив, и теперь полукругом огибала место происшествия. Снег выпал около четырнадцати, и можно было утверждать, что с этого времени никто, кроме оперативной группы, к железнодорожному полотну не приближался.
Денисов посмотрел на часы:
«Восемнадцать…»
Недалеко от путепровода, у одной из контактных мачт, Денисов насторожился. Снега здесь было меньше. Вмятина в снегу напоминала очертания человеческого тела. Будто кто-то лежал незадолго до снегопада за бетонным основанием. Еле заметный след волочения соединял вдавленность с железнодорожным полотном и там пропадал. Неподалеку из кювета что-то торчало.
Бутылка!..
Денисов поднял ее. Явно брошена недавно: на дне виднелись капли жидкости. «Портвейн Бiле» — значилось на этикетке.
Увязая в снегу, Денисов вышел на опушку, по лестнице с раскрошившимися ступенями из силикатного бетона поднялся к путепроводу. Наверху было пусто и ветрено. Контактные подвески над полотном вдали казались частыми, в направлении Москвы интенсивность их возрастала. Отрезок главных путей внизу выгибался, обоими концами упираясь в горизонт.
Где-то далеко, слева, неожиданно прокричал петух, потом еще. Там была деревня. Денисов постоял.
«Машинист ошибся: летом здесь, безусловно, кипит жизнь», — подумал он. — Впрочем, это неважно».
Следователь, которому Денисов, возвратившись, отдал бутылку и рассказал о вмятине, подышал на перчатку.
— Занятно! — Он так и не смог согреться.
Денисов присел рядом со следователем. На теле пострадавшей изобиловали рваные, ушибленные, скальпированные раны — следствие удара или нанесенные орудиями преступления.
— Откуда она?.. — ни к кому не обращаясь, спросила одна из железнодорожниц, понятая. — Чья?
«Чья?» Денисова ожгло это слово — «Чья!» Почему не «кто»? Кто она? Какая она была? Добрая или злая, веселая или грустная? Как могла сложиться ее жизнь?!
Два поезда, не снижая скорости, прошли в обоих направлениях. Воздушные течения упруго коснулись Денисова, возвращая к узкоделовой задаче, стоящей всегда перед инспектором уголовного розыска на месте происшествия.
Девять вопросов, на которые следует ответить — «имеется ли убийство?», «какие следы оставил преступник на трупе и какие могли остаться на преступнике?», «в каком положении находились преступник и пострадавшая в момент совершения преступления?»…
Трупных пятен Денисов не увидел: спазм, низкая температура не позволяли крови стекать в нижележащие сосуды и подкожную клетчатку.
Следователь и эксперт негромко разговаривали, до Денисова долетали отдельные фразы:
— …не были ли повреждения посмертны, в то время как действительная причина иная?
— …ответ в данном случае однозначный? Следов колес на теле не видно…
— Нельзя ничего упустить!
Оперативный саквояж следователя был открыт, вверху лежала пачка «БТ», найденная в кармане у погибшей. Денисов осторожно, рукой в перчатке, поднял ее. Сигарет оставалось не более десятка. Он высыпал их на ладонь, пересмотрел, снова сложил. Под слюдяной обложкой и внутри пачки ничего не было. Он уже хотел положить ее в саквояж, но вдруг на основании пачки заметил буквы, нацарапанные шариковой ручкой: «Не режь по живому, Малыш!»
Денисов показал следователю, потом понятым. Следователь кивнул благодарно.
— Очень важно!
Подошли инспектора оперативной группы. С ними дежурный.
— Сброшена с поезда, шедшего в Москву. — Антон уверенно поставил точку над «и».
«Даже слишком уверенно», — подумал Денисов.
Эксперт долго поправлял очки.
— Скажем так: падение с поезда. — Это был деликатный человек. Ничто не обязывало его дать на месте категорическое заключение.
— Ушибы, множественные переломы… Плюс это… — Он показал на железобетонное основание контактной мачты, послужившее ложем для трупа.
Антон вздохнул:
— В электропоездах двери открываются автоматически. Падение все равно не может быть случайным.
— А если применен стоп-кран?!
— И тогда двери не открываются сами. Грузовые поезда практически отпадают…
— Остаются пассажирские?
— В поездах дальнего следования, — объяснил Антон эксперту, — бригадир по прибытии сдает вещи и билет «отставшего» пассажира!..
— «Выброшена» или «падение»… — эксперт помедлил, — для медика иногда может выглядеть идентично…
— Астраханский поезд прибыл нормально? — спросил следователь.
— В том-то и дело. Бригадиры не приходили ни с астраханского, ни с саратовского. — Антон достал «Беломор».
Он курил много и все не мог похудеть. Форменный полушубок на нем дышал каждым швом, готовый лопнуть.
— …После астраханского было пятнадцатиминутное «окно», потом прошли две электрички. Вторая локомотивная бригада обнаружила труп!
На путепроводе над чахлым леском показался товарный состав. Отцепка грузовых вагонов тянулась поверх главных путей со скоростью улитки. Под путепроводом тоже показался поезд.
«На месте происшествия больше ничего не узнать. Все! — подумал Денисов. — А составление протокола займет не менее полутора-двух часов…»
Его молчаливый призыв дошел до следователя.
— Сабодашу и инспектору уголовного розыска, — он оторвался от протокола, — я думаю, лучше возвратиться в Москву. — Следователь вздохнул. — Первоочередная задача: осмотры прибывших поездов, электричек. Поиск свидетелей. Работы хватит. Особенно инспектору…
Денисов возблагодарил судьбу за то, что работает инспектором.
Казалось, запущенный кем-то тяжелый чугунный шар катится в огромном кегельбане.
