Под стать мужу была и бабушка, Ольга Ивановна, родившая и воспитавшая шестерых детей. Из четверых сыновей двое погибли в Великую Отечественную, один, именно отец президента, стал инвалидом, и только младший, Александр Спиридонович, прошел всю войну относительно благополучно и выжил, закончив ее в звании лейтенанта. Потом он преподавал в Рязанском автомобильном училище. Одна из дочерей, Анна, во время войны оказалась на оккупированной территории, вместе с маленьким сыном попала в концлагерь на территории Прибалтики. Она на собственном опыте испытала «воспитательный» характер этих лагерей, в чем пыталась убедить международную общественность президент Латвийской Республики в годы первого президентского срока Путина госпожа Вике-Фрейберге. Спасло Анну Спиридоновну с сыном только то, что какая-то немецкая семья взяла их на свою ферму в качестве рабов-батра-ков. После войны Анна Спиридоновна жила в Петергофе, работала проводником в поездах дальнего следования и часто бывала в гостях у родственников в Ленинграде. Так что маленький Володя Путин наверняка слышал рассказы тети о том страшном времени и мог бы без труда опровергнуть заявления латышской фрау. Впрочем, в высокой политике личные чувства приходится придерживать, но это не означает, что их нет или они забыты.
Вторая дочь Спиридона Ивановича Людмила во время войны, к счастью, прошла лишь через трудовой фронт. После войны она, выйдя замуж, жила и работала в Жуковском.
РОДИТЕЛИЧто же касается отца Владимира Владимировича, то ему повезло гораздо меньше, чем младшему брату. Когда началась война, Владимир Спиридонович, который к тому времени уже был коммунистом, ушел на фронт добровольцем.
Он попал в так называемый истребительный батальон НКВД. Эти батальоны занимались диверсиями в тылу немецких войск. Иначе говоря, Владимир Спиридонович попал в один из спешно созданных партизанских отрядов, главной задачей которых было хоть как-то сдержать наступление фашистов, рвущихся к Ленинграду. Подобные отряды создавались не только под Ленинградом. В такой группе под Москвой, очевидно, воевала и Зоя Космодемьянская. Шли в них убежденные, патриотически настроенные коммунисты и комсомольцы (а Владимир Спиридонович был именно таким). Плохо экипированные и обученные (некогда было долго учиться), слабо вооруженные, они забрасывались в тыл врага, старясь нанести как можно больший ущерб рвущимся вперед фашистам, нарушить снабжение их армий продовольствием и вооружением, собрать необходимые командованию разведданные.
В группе, куда попал Владимир Спиридонович, было 28 человек. Их выбросили под Кингисеппом, и они успели взорвать состав с боеприпасами. Но потом кончились продукты. Красноармейцы вышли на местных жителей, эстонцев, которые вначале, демонстрируя доброжелательность, принесли им еды, а потом спокойно сдали их немцам. Эстонцы, как известно, в своем большинстве предпочитали помогать фашистам, а не советским войскам. Шансов выжить у наших бойцов почти не было. Немцы обложили их со всех сторон… Остатки отряда стали продвигаться к линии фронта, чтобы вернуться к своим. По дороге потеряли еще нескольких человек и решили рассеяться. Владимир Спиридонович с головой спрятался в болоте и дышал через тростниковую трубочку, пока собаки, с которыми их искали, не проскочили мимо. С помощью такого необычного способа он сумел спастись. Один из немногих — из 28 человек к своим вышли лишь четверо. Скорее всего, так было почти везде— из подобных ему неопытных диверсантов-развед-чиков спастись и выжить удавалось мало кому.
После этого, пройдя необходимую в таких случаях проверку в Особом отделе, боец Путин снова был направлен в действующую армию и снова попал на самый, пожалуй, тяжелый участок Ленинградского фронта. Он воевал на знаменитом Невском пятачке— крошечном плацдарме, который наши войска удерживали на левом берегу Невы, надеясь отсюда начать прорыв блокады осажденного города. Нечего и говорить, что фашисты ежедневно обрушивали на плацдарм десятки и сотни бомб. С1941 по 1943 год на этом крошечном пятачке земли размером километр на полтора было убито более 260 тысяч человек. Потери здесь составляли десятки, а иногда и сотни человек в сутки. После войны, когда создавали музей Невского пятачка, туда решили доставить кубометр земли, которую с такой кровью и такими жертвами удерживали наши бойцы. В нем оказалось около десяти килограммов осколков снарядов, мин, бомб и гранат, 38 пуль. Причем землю не выбирали. Словом, Владимир Пу-тин-старший снова попал в команду смертников. И снова чудом выжил.
Ему и еще одному бойцу дали задание провести разведку у немецких позиций, а если будет возможность, то взять «языка». Они подползли к блиндажу и только приготовились ждать, как оттуда неожиданно вышел немец… Немец, заметив их, пришел в себя раньше, мгновенно достал гранату и метнул ее в разведчиков. Он, наверное, был уверен, что убил русских. Однако Владимир Спиридонович выжил, правда, ему осколками перебило ноги. Через замерзшую Неву его перетащил в Ленинградский госпиталь… его сосед по дому. У немцев там был пристрелян каждый сантиметр, но они каким-то чудом уцелели. А сосед сдал товарища в госпиталь, попрощался с ним и снова вернулся на передовую. Все же есть Бог на свете — он тоже выжил в той страшной мясорубке и потом, уже после войны, встречался с Владимиром Спиридоновичем.
А тот долго лечился в госпитале. В конце концов на ноги его все же поставили, но они, израненные, болели у него всю жизнь. Он получил инвалидность и был признан полностью негодным к строевой службе, однако из Ленинграда не уехал. Владимир Спиридонович остался в блокадном городе, где находилась и его жена, и пошел работать на вагоностроительный завод имени Егорова, который во время войны, естественно, стал оборонным предприятием. На заводе выпускали снаряды и мины, ремонтировали танки, поврежденные в боях. Мало того, рабочие бригады нередко выезжали к линии фронта и ремонтировали танки прямо на передовой, часто под огнем противника.
Впрочем, в самом Ленинграде, который постоянно бомбили, было не намного безопаснее. О голоде, который царил в осажденном городе, говорить не будем — эта трагическая страница нашей истории известна слишком хорошо. Однако ленинградцы, в том числе и Путины, продолжали не только выживать в блокаде, но и работать.
Правда, у Марии Ивановны, матери Владимира Владимировича, сил на работу уже не было. Она была так слаба, что муж на руках выносил ее во двор на солнышко. Мария Ивановна, в девичестве Шеломова, родом была из соседней деревни в той же Тверской области. Родители нынешнего президента познакомились и поженились, когда им не было еще и двадцати лет. В 1932 году переехали в Ленинград, где тогда служил родной брат Марии Ивановны, морской офицер Иван Иванович Шеломов. Жили Путины на первых порах в пригороде, в Петергофе. Оба работали на заводе, но Владимира Спиридоновича почти сразу забрали в армию, срочную службу тогда, до войны, проходил он на подводном флоте. После того, как вернулся, у них с Марией Ивановной с интервалом в год, также еще до войны, родились два мальчика. Один из них через несколько месяцев умер. Второй умер уже во время войны от дифтерита.
Когда началась война, Мария Ивановна в эвакуацию не поехала, осталась в Петергофе. Возможно, как и многие ленинградцы, не осознала сразу всей тяжести и трагичности момента, возможно, хотела оставаться поблизости от мужа, который воевал неподалеку. Когда положение стало совсем тяжким, ее с ребенком забрал из Петергофа к себе в Ленинград Иван Иванович, который служил там в штабе флота. Он ее подкармливал от своего пайка, ребенка устроили в детский дом, какие организовывались тогда для детей в блокадном городе, пытаясь уберечь их от голодной смерти. К сожалению, не помогло. Едва не умерла от голода и Мария Ивановна, которая провела в Ленинграде всю блокаду.
