Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Сказ об Ильмах и их сватовстве к Плеянкам
Как над морюшком-океаном птица Матерь Сва пролетала, перья белые, лебединые в сине морюшко-то роняла…
И летела она над краями и великими островами – Атлантидою и Тавридой, по-над морюшком-океаном над Буяном и над Руяном.
И во морюшке Солновейском отыскала остров Тулейский…
Опускалась она в Бело морюшко, стала плавать она в синих волнушках, выходила на бережок – два яйца клала на златой песок.
Как по острову по Тулейскому проходили Сварог со Сварожичем. Видят: вот на песке два яйца лежат – не простые, а золотые, силою святой налитые.
Бил Сварог по яйцу тяжким молотом – молнии вокруг засверкали, искры от яйца отлетали. Как яйцо златое разбилось – молния в желтке явилась. То родился свилень прекрасный – сам Ильм Кресень, Соколушка Ясный.
Ударял Семаргл секирой – по второму яйцу золотому. К морю то яйцо откатилось – и тогда из моря явился Ильм Купалень – бог Соловей, сын Семаргла и внук Сварога, что поёт средь бурных зыбей…
Высока ли высота поднебесная, глубока глубота Океан-море, широко раздолье по всей земле.
Из-за моря того – Бела морюшка, Лукомория-Беломория, да от славного города Леденца от того Сварога-отца, выбегали-выгребали двенадцать кораблей. А и первый из них это Сокол-корабль: Ильма Кресеня – Ясна Сокола и Купальня Ильма – Соловушки.
Хорошо корабль изукрашен был: нос-корма его по-звериному, а бока его – по-змеиному. Нос его с главою туриною, крылья у него – лебединые. А в очах у тура – два яхонта, синим пламенем пылают, ночью морюшко озаряют.
На корме – два белых медведя. Только то не медведи белые – там сидят два брата Ильмерушки на скамьях с обивкою сурской, да на шкурках куниц мармурских.
Так сидят те братья в беседушке, а она из рыбьего зуба – из клыка моржового точена, рытым бархатом обколочена.
А и правил тем кораблём сам великий бог Китаврул. На главе Китаврула – булатный шлём, на Купальне – сапожки зелён сафьян, а на Кресене – рудожёлт кафтан: у кафтана петли шелковые, на петёлках – золочены пуговки, и на каждой пуговке – яхонт, в каждом яхонте – лёвый-зверь.
По-над морюшком, морем Белым проплывал-пролетал корабль. И на якорях он не стаивал, к берегам крутым не приваливал, и песков рудожёлтых не хватывал.
То он синим морём плывёт, то он в небо птицей вспорхнёт. И не просто корабль летучий расправлял те крылья могучие – это «Звёздная книга Вед» разворачивала страницы!
Как по небушку тот корабль перелётывал море Белое, долетел и до моря Чёрного.
А во том-то во Чёрном морюшке там ходили двенадцать чёрных кораблей, а и первый из них чернопарусный, то корабль – Змей Чёрноморский. А на том корабле двое дивов: а и первый – то Дый, Змей Боспорский, а второй – то Вий, Змей Поморский. А и правил тем кораблём мощный кормщик Пан Змиулан.
Издалече с-за края морюшка засмотрел-узрел кормщик Пан, как летит под тёмными тучами – Ясный Сокол, корабль летучий.
И сказал он такое слово:
– Ах вы гой еси, побратимы! Что над синим морем виднеется, что под тучами там белеется?
Отвечали так корабельщики:
– Это Сокол-корабль виднеется, тонкий шёлковый парус белеется!
И прорёк им Пан Змиулан:
– Мы настигнем Сокол-корабль и гостей тех попотчуем вскоре! Ильма Кресеня – мы сожжём, а Купальня – утопим в море!
И настигли они корабль. И хотели его разбить, в мелки щепочки разрубить.
А на том корабле всё ходил – Ильм Сварожич в кафтане жёлтом, на котором петёлочки шелковы, а в петёлочках камни-яхонты.
Он по ним провёл тростью золотой – камни яхонты засверкали, звери лютые осерчали. Стали львы с камней выходить и гостей незваных когтить. Закогтили Орла – Дыя-батюшку, крылышки ему обломали, перышки его вырывали.
Вий же с Паном напугались и за бортом оказались, и едва в волнах спаслись, и на лодку забрались. В царство Чёрное уплыли – на поломанном весле и на рваном парусе…
Братья Ильмы же с Китаврулом корабли те чёрные обошли – много золота там нашли, полны сундуки самоцветов и всех стран монеты. Всё себе они забирали, трюмы золотом наполняли…
И тогда сказал Ильм Купалень брату своему Ильму Кресеню:
– Ах ты, Ильмушка Кресень – мой брат-кузнец, принеси-ка нам Лук, что сковал отец. Тот Сварога Лук во сто двадцать пуд и калёную стрелку в сажень.
И тогда Купалень и Кресень вместе Лук Сварога натягивали и каленую стрелку накладывали. И той стрелочке приговаривали:
– Полети-ка, Сварожья калёна стрела, – выше лесу, по поднебесью… Ты лети-ка, стрела, больше году, не пади ни на землю, ни в воду, а поди-ка во Чёрный град – во тот град, да во чёрный сад – во тот сад, да в чёрный шатёр – во шатёр, да за золот стол. Попади-ка, стрела, за златым столом – Вию грозному во чело!
И попала стрела Виюшке в чело, стало Виюшке тяжело. Он из глаза стрелу вынимал, пополам её обломал, и в очах его всё померкло, стал он – Тёмным Владыкою Пекла.
Видя как страдает Вий, отомстить задумал Дый:
– Нет, не будет мне покою, коли сей позор не смою! Выкую я для сего – грозное оружие! Братьев Ильмов отыщу и за Вия отомщу!
С ним не согласился Пан, избежавший в битве ран:
– Ай не дай нам, Боже, снова с Ильмами сражаться, в море ратоваться! И ни детям, ни внучатам – правнучатам и пращурятам!
Высока ли высота поднебесная, глубока глубота океан-море, широко раздолье по всей земле.
Из-за моря того – Чёрна морюшка, Лукомория-Черномория, выбегал-выгребал Сокол-корабль: Ильма Кресеня – Ясна Сокола и Купальня Ильма – Соловушки.
Говорил Соловей таковое слово:
– Ой ты, мой побратим, Китаврул! Сделай дело не в службу, а в дружбу! Воздыми-ка трубу ту подзорную – семигранную и стовзорую! Ты смотри-ка на тот славный Цареград, да на пристань ту, что близ врат, чтобы было где нам пристать, было где нам сходни бросать…
Да и тут подплыл-подошёл корабль да под стольный тот Цареград. Да и тут Соловей сын Семаргла говорил таковое слово:
– Ой ты, мой побратим Китаврул! Храбрый кормщик из града Китежа! Делай-ка ты дело повеленое! Ты вздымай-ка сходню волжаную, а другую сходню – серебряную, третью сходенку – красна золота. И бросай-ка ты эти сходенки на крутой бережок в золотой песок!
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
