Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 8
Я так скучала по настоящим лошадям, что стала их себе придумывать.
Начала с велосипеда – привязывала к рулю веревочки и каталась, воображая, как еду верхом на коне. Но у нас дороги не везде асфальтированные, переднее колесо в ямах ходило ходуном, и я часто падала.
И ещё велосипед не живой – железный, – с ним даже не поговорить толком.
Потом я хотела, чтобы наш пёс Алтай был лошадью. Он живёт на цепи у дома, и мы с ним дружим, но вот только он не стал меня катать на спине и в будку залез. Я его хотела выманить косточкой, Алтай у меня её отобрал и начал рычать, когда я его за цепь стала тянуть из будки. Ну он меня и укусил. Несильно, но я очень рассердилась. И передумала Алтая лошадью делать.
Тогда я решила, что соседская коза Мариванна смогла бы стать моей лошадью. Она пасётся на лугу сразу на нашим домом, и я её иногда угощаю хлебными корочками.
Мариванна не убежала, когда я верхом села, – но у неё ноги разъехались, и мы обе упали. А потом, сколько я на козу ни садилась, она – вот хитрая! – сразу ложилась. Я в лужу её завела, подумала, что в грязь она точно не ляжет, – а она взяла и снова шлёпнулась. Лужа была глубокая, Мариванна прямо вся туда поместилась, с головой, только пузыри пошли на поверхности. Лежит в луже – и не выходит. Я испугалась и давай её за рога вытягивать, пока она не утонула. Ну а тут сосед дядя Петя прибежал, думаю, в окно нас увидел, и ка-а-а-ак даст мне хворостиной!
– А ну брысь отсюда, жокейша! – рявкнул дядя Петя.
Вынул козу из лужи и пошёл домой отмывать.
И хотя мне понравилось, что он назвал меня жокейшей, но на всякий случай – ну и из-за хворостины тоже – к козе я больше не приставала.
Бабушка, когда я ей всё это рассказывала, меня внимательно выслушала, хотя у неё дрожал подбородок, и, чем больше я рассказывала, тем сильнее он дрожал.
И тут она как начала хохотать, будто смешинку проглотила, и, когда смогла, наконец, говорить, решила что я перед козой должна извиниться. Взяла полбуханки хлеба, нарезала ломтями, я их посыпала крупной солью, и мы пошли просить у козы прощения.
От Мариванны пахло шампунем, и шёрстка после купания у неё стала белой и кудрявой, как причёска у одной известной эстрадной певицы.
Мы скормили ей угощение, я извинилась и сказала, что больше никогда не буду на ней ездить верхом и купать в луже. Мариванна, пока жевала хлеб, часто-часто кивала головой – так она приняла мои извинения.
А потом мы у дяди Пети пошли прощения просить, но только я про это не хочу рассказывать, потому что мне очень стыдно было.
Но коза и прочие приключения случились гораздо раньше, а в тот день, когда я сломала швабру, начались самые удивительные события в моей жизни.
Вечером мама зашла в комнату, чтобы поцеловать меня перед сном и оставить запах крема. Он ещё витал в воздухе, пока я долго крутилась в кровати, пытаясь соорудить из одеяла норку. У меня ничего не получалось, и наружу вылезали то пятки, то попа. Очень важно все части тела спрятать под одеяло, потому что каждый знает – Тот, Кто Живет За Шкафом, схватит тебя именно за место, которое ты не спрятал!
В итоге я улеглась так, что оказалась лицом к окну, а так спать я очень не люблю, потому что боюсь, что увижу там что-то страшное. На улице был сильный ветер и берёза под окном раскачивалась так сильно, что ветки постукивали по стеклу. Мне мерещилось, что кто-то там скребётся и хочет залезть в дом. Я одним глазом смотрела из-под одеяла, как на стене плясали тени, складываясь в причудливые рисунки. Некоторые из них были похожи на скачущих лошадей, у них шевелились ноги, развевались гривы. Мне казалось, что они поворачивают ко мне головы и приветливо кивают.
Но тут глаза стали сами собой закрываться, и только я успела подумать: «Больше всего на свете я бы хотела иметь свою собственную лошадь», – как улетела в страну сновидений.
Утром, когда я проснулась, в комнате, освещённая ярким утренним солнцем, в лучах, которые обрисовывали её контур, стояла красивая белая лошадь. У неё были длинная волнистая грива, свисающая почти до самой земли, и чёлка, которая лихо закрывала один глаз. Лошадь мягко помахивала хвостом и улыбалась.
– Ну ты и дрыхля, – сказала лошадь.
Я села в кровати и протёрла глаза. А потом ещё раз. Лошадь никуда не исчезла – она всё так же стояла в солнечных лучах.
Тогда я решила, что всё ещё сплю. И прилегла, чтобы досмотреть такой красивый сон про белую лошадь…
Но она стащила с меня зубами одеяло и громко возмутилась:
– Нет, вы только посмотрите! Зачем тебе лошадь, если ты не собираешься с ней разговаривать и предпочитаешь спать?
Тут я вскочила с кровати и сильно-пресильно ущипнула себя за руку.
– А что ты делаешь? – с интересом спросила лошадь, подойдя поближе и взглянув на появившееся красное пятно у меня на руке.
– Пытаюсь проснуться, – пропищала я.
– Так ты уже проснулась, – удивилась лошадь.
Я медленно протянула к ней руку и потрогала за нос. Он был мягкий и теплый, немного волосатый и даже усатый – именно такой лошадиный нос, как я себе всегда и представляла. Лошадь доверчиво потёрлась о мою руку мордой.
– Ой, – сказала я.
– Что «ой»? Прости, пожалуйста, ты мне не почешешь – вот тут, справа, – сказала лошадь и подставила мне свою морду.
Я опасливо поскребла пальцами по шерсти.
– Ну кто же так чешет! – возмутилась лошадь. – Не стесняйся – сильнее! Ещё сильнее! О-о-о, вот теперь хорошо!
Её морда расплылась в улыбке, и она потрясла головой, как собака. Её уши захлопали по щекам, а чёлка встала дыбом, и прической лошадь стала похожа на меня. По утрам я имею такой же встрёпанный вид.
И тут я перестала её бояться и засмеялась. Лошадь была забавной, совершенно неопасной и не по-лошадиному болтливой.
Тут за дверью послышались шаги, и в комнату вошла бабушка.
И в ту же секунду лошадь исчезла.
– О, ты уже проснулась! Вот умница! – сказала бабушка. – Давай-ка умывайся, и пойдем на кухню, я блинчики приготовила на завтрак.
Я ещё раз посмотрела на то место, где мгновение назад стояла белая лошадь, и протёрла глаза.
Бабушка увидела моё вытянутое от изумления лицо и забеспокоилась:
– Милая моя, ты что-то странная сегодня, ты хорошо себя чувствуешь? – Она потрогала мой лоб и покачала головой: – Да нет, лоб не горячий. Ох ты и хитрюга, Гашка, по лицу вижу – что-то натворила опять!
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 8
