— Привет, Балтимор! — Ответное приветствие эхом прокатилось по толпе. — Как все вы знаете, наш город лишен баскетбола с тысяча девятьсот семьдесят второго года, и только недавно у нас появилась футбольная команда, вопреки недовольству и даже открытому недоброжелательству со стороны Национальной футбольной лиги…
— Смерть продажным душонкам из футбольного комитета! — выкрикнул стоявший рядом с Тесс какой-то особенно неистовый фанат. — Смерть Тэглибу! Будь проклят Боб Ирсэй! Мы еще станцуем на могиле Боба Ирсэя!
Боб Ирсэй распустил балтиморскую футбольную команду зимой восемьдесят четвертого, и, хотя в городе снова появилась футбольная команда, а Ирсэй давно умер, его проклинали до сих пор, и имя его считалось одним из самых грязных ругательств. Балтимор иногда забывал обиды, но никогда их не прощал.
Телеведущий тем временем продолжал свою речь, не дожидаясь, пока рьяный поклонник футбола не выскажет все, что накипело у него на душе.
— Но есть человек, который никогда не отчаивался и считал, что на свете нет ничего невозможного. И сейчас этот человек собирается вернуть Балтимору баскетбол! Через несколько дней он подпишет соглашение с профессиональной баскетбольной командой, чтобы она тренировалась здесь и защищала честь нашего города. Для этого в Балтиморе будет построен новый спортивный комплекс со спортивными площадками и тренажерными залами. И мы собрались здесь, чтобы доказать НБА[1], что у нас может быть своя команда. Это действительно наше всеобщее дело, дело нашей гордости — вот почему нам нужна ваша поддержка!
«Ага, а еще ваши доллары, уважаемые налогоплательщики», — мрачно добавила про себя Тесс. То же самое было и с другими баскетбольными командами: «Иволгами» и «Воронами». «Прямо-таки напрашивается книга с названием: „Город, жители которого так любят спорт, и жадные владельцы команд, которые используют эту любовь для собственной наживы“».
— Итак, поприветствуем же капитана команды, человека, смеявшегося над теми, кто говорил ему, будто бы его затея обречена на провал, и все же добившегося своего! Встречайте Джеральда Винковски! Винк, на сцену!
Теперь все взгляды обратились на невысокого стройного человека, пробиравшегося сквозь толпу. Он легко вспрыгнул на подмостки. В отличие от столпившихся вокруг мужчин, он вместо тренировочного костюма был в черных джинсах и фиолетовой рубашке, поверх нее — жилет из черной кожи. На ногах у него красовались ковбойские ботинки с острыми мысами, толстая подошва и довольно высокий каблук делали Винковски выше на несколько сантиметров, и рядом с довольно тучными мэром и губернатором он казался высоким и худощавым. К профессиональным же спортсменам Винк благоразумно не приближался, понимая, что на их фоне он явно проиграет в росте.
— Ну как, вы готовы для настоящего баскетбола? — спросил он с чисто балтиморским акцентом, немного растягивая слова.
Тесс с интересом разглядывала Винковски: смуглая кожа, миловидные черты лица, вьющиеся каштановые волосы. Тесс вспомнила, что его лицо было использовано в качестве логотипа одной из созданных им компаний. Но только вот какой именно? За последние десять лет корпорация Винковски «Монтроз Энтерпрайз» создала несколько компаний, причем каждая следующая была еще более успешной и прибыльной, чем предыдущая.
— Винк! Винк! Винк! Винк! — толпа восторженно приветствовала Винковски как человека, вселившего в них надежду на то, что Балтимор обязательно вернет себе былую спортивную славу. Прозвище вроде бы было образовано от его фамилии[2], но ходили слухи, будто бы Джеральд Винковски получил его еще в школе — за привычку дурачить всех подряд — от одноклассников до учителей.
— Ребята, вы — лучшие! — обратился он к собравшимся на площади. — Вы пришли сюда в такую мерзкую погоду, даже еще не зная, с какой командой я веду переговоры. Представьте же теперь, сколько народу здесь будет через неделю! Да-да, ровно через неделю на этом самом месте я сделаю официальное заявление о создании нашей собственной команды «Балтиморские лидеры».
Толпа принялась скандировать с новой силой:
— Покажем им! Еще мячей! Так держать!
Тесс начала осторожно протискиваться сквозь неистовствующую толпу, желая получше разглядеть местного героя дня. История Винковски очень напоминала старые фильмы тридцатых годов: детство, проведенное без отца, юность в Монтроз — закрытом заведении для малолетних преступников, имевшем дурную славу. И полная реабилитация в глазах общества. Тесс знала, что Винковски богат, но не подозревала, что прибыли, приносимой ему сетью ресторанов и тренажерных залов, может хватить на приобретение целой спортивной команды.
Когда протолкнуться к подмосткам оказалось невозможным, Тесс стала лавировать в толпе и в итоге все же очутилась в первом ряду, но с самого краю. Теперь она могла внимательнее рассмотреть Винка: выражение его голубых глаз не соответствовало широкой открытой улыбке, игравшей на его лице. Большие и холодные, они внимательно и цепко оглядывали людей, словно впитывая в себя все увиденное и ничего не выпуская наружу.
Внезапно кто-то довольно грубо толкнул Тесс в спину. Обернувшись, она увидела телеоператора, делающего ей знаки отойти.
— Ты загораживаешь объектив.
— О, какая я же невнимательная! — усмехнулась Тесс, даже и не подумав двинуться с места.
Неподалеку двое журналистов, мужчина и женщина, стояли, держа наготове блокноты. Женщина что-то быстро записывала, уткнувшись в записную книжку, мужчина же просто стоял и смотрел на Винка, будто никак не мог окончательно поверить в то, что все, что он видит, происходит на самом деле. На какое-то мгновение Тесс показалось, что ее место — рядом с ними, что она тоже должна держать в руках блокнот и записывать то, что говорят со сцены. И тут же она узнала мужчину, хотя он стоял спиной к ней. Только один человек из знакомых ей всегда ходил в шортах или в обрезанных до колен джинсах. Даже в такую погоду.
— Фини! — окликнула она, человек обернулся, и тут же лицо его озарилось радостной улыбкой, узнав Тесс, протискивающуюся к нему.
— Тесс, дорогая! Рад тебя видеть! — Кевин Фини помахал ей рукой. — Присоединяйся, мы тут как раз изучаем обстановку.
Молодая женщина, стоявшая рядом с ним, бросила на Тесс уничтожающий взгляд. Тесс даже показалось, что она слышит, как девушка мысленно перебирает все достоинства и недостатки ее внешности. «Выше ростом — одно очко в ее пользу. Хиппи — одно очко против нее. Большая грудь, длинные волосы — еще два очка в ее пользу. Вместо стильной прически какая-то растрепанная коса — минус два очка. Старше меня — еще три очка, и явно не в ее пользу. Ну, лицо ладно. Одежда немодная, но одета вполне элегантно». Тесс не была уверена, сколько именно очков набрала в результате этой оценки, но явно немало, судя по той кислой улыбке, которую в качестве приветствия выдавила из себя девушка. Протянув руку, она представилась:
