«Маньятту» отнесло в сторону от стоянки вспомогательного крейсера «Вин», который после взрыва второго боеприпаса оказался сильно поврежден.
В это время рассвело, и на крейсере сыграли побудку. Подводные диверсанты были сразу же обнаружены около военного судна и подняты на борт.
И тут обнаружилось самое интересное! — громко сказал военврач и вскочил со стула.
Снова добежав до окна, развернулся и продолжил говорить:
— Пока диверсанты плыли, минировали корабли, Австро-Венгерская империя рухнула, и линкор стал принадлежать Югославии, как и весь австро-венгерский флот.
Диверсантам объяснили ситуацию, и они схватились за голову и принялись объяснять, с какой целью они проникли в военную гавань!
Первым делом итальянцы предупредили командира, что его линкор заминирован и надо срочно команде покинуть корабль.
Команда корабль покинула, и только командир линкора, капитан первого ранга югослав Вукович отказался и погиб, когда после взрыва линкор перевернулся и затонул.
— Жалко капраза! Первый раз начали минировать гавань, и такое случилось! — протянул высокий старшина первой статьи из второго ряда, смешно вытягивая шею вперед.
— Не в первый раз такое случается! — вступил в разговор еще один военврач третьего ранга, незаметно зашедший в кабинет.
Кривошеенко сел за стол, а второй военврач — высокий блондин с синими глазами — с энтузиазмом продолжил рассказывать:
— Известно, что в начале восемнадцатого года капитан третьего ранга Пеллигрини на специальном торпедном катере «Грилло», оборудованном гусеницами, для преодоления боновых заграждений, пытался проникнуть в порт Пола. В самый критический момент, при преодолении боновых заграждений, Пеллигрини был схвачен и не смог не то что взорвать судно, но и приблизиться к цели.
Сам Пеллигрини рассказывал:
«В феврале одна тысяча девятьсот восемнадцатого года я намеревался проникнуть в порт Пола и подорвать один из находящихся там кораблей. Я хотел подойти на моторном катере как можно ближе к входу в порт, перекрываемый боновыми заграждениями, и затем вплавь, буксируя мину, приблизиться к ближайшему кораблю, стоящему непосредственно за заграждениями. Мне хотелось подойти к кораблю типа «Радецкий»[4].
Моя мина должна была иметь сигарообразную форму, длину сто шестьдесят сантиметров, диаметр около шестидесяти сантиметров. Взрывчатое вещество — сто килограммов прессованного тротила — должно было находиться в средней части мины, а между ними и оживальной частью, — часовой механизм для взрыва детонатора и, следовательно, и взрыва мины. Подведенной к борту корабля мине нужно было придать вертикальное положение, для чего открыть ее кормовую воздушную камеру. Затем при помощи линя, длиной не более четырех метров, подвесить мину под корпус корабля. После этого оставалось только завести часовой механизм с расчетом, чтобы взрыв произошел примерно через час, и пройти уже пройденный путь налегке, теперь уже без мины, снова перелезть боновые заграждения и здесь ждать результата взрыва. Проплыв несколько дальше, можно было просигналить электрическим фонариком ожидавшему меня итальянскому катеру[5].
Может, еще были какие-то попытки диверсий с помощью водолазов, но мне они не известны», — закончил исторический экскурс второй военврач, усаживаясь рядом с первым.
«Какое-то засилье военврачей! Но второй мне симпатичнее! Он какой-то более живой, чем первый! Первый врач слишком высокого о себе мнения и нос высоко задирает! А что они могут без нас — простых исполнителей!» — оценил качество лекторов Федоров, но благоразумно оставил свои мысли при себе.
Глубоко вздохнув, Кривошеенко хотел снова начать говорить, как в кабинет вошел еще один офицер в морской форме со знаками различия военврача, но уже первого ранга.
— Встать! Смирно! — вскочил со своего места Кривошеенко и сам прижал руки к бокам.
— Группа инструкторов-водолазов прослушивает вводную лекцию по истории подводных диверсий, товарищ военврач первого ранга! — доложил Кривошеенко, четко соблюдая субординацию.
— Историю вы дослушаете во время перекуров, а сейчас я хочу рассказать о задачах, которые мы поставим перед вами, товарищи краснофлотцы!
Во время плавания на подводных лодках могут возникать различные внештатные ситуации: подводное судно легло на дно и не может всплыть, лодка запуталась в боновых или противолодочных сетях, на ПЛ обнаружилась течь, и она не может всплыть. Ваше решение, товарищи курсанты! — спросил военврач первого ранга, останавливаясь перед столом, за которым сидели его коллеги.
— Подогнать две баржи, застропить лодку и поднять! — с ходу дал вариант спасения подводной лодки светловолосый старший матрос.
— Пока баржи подойдут, пока лодку застропят, весь экипаж погибнет от отсутствия воздуха! — хмыкнул военврач первого ранга и обвел слушателей внимательным взглядом.
— Можно заделать пробоину снаружи и сверху подать сжатый воздух, тогда времени больше будет для спасения и люди внутри не погибнут! — внес второе предложение рыжий старшина первой статьи с широким красным обветренным лицом.
— Это уже лучше! Еще предложения! — приказал военврач первого ранга[6].
— Надо всему экипажу выйти из лодки через торпедный аппарат и рубку! — протянув правую руку, как первоклассник, сказал худенький старший матрос с облупленным носом.
— Абсолютно правильное техническое решение, товарищ старший матрос! Откуда вы это знаете? — сначала похвалил, а потом спросил военврач первого ранга.
— Мы выходили из подводной лодки на глубине десять метров два года назад. Я был штатным водолазом на подлодке, когда проходил выход из ПЛ, — доложил старший матрос и уставился вниз.
— То-то я смотрю, твое лицо мне знакомо! Старшина Иванов? — сощурил глаза Кривошеенко.
— Никак нет! Старший матрос Иванов! Разжалован в старшие матросы за появление в расположении части в нетрезвом состоянии! — доложил бывший старшина.
